Люди тихо стали выходить из комнаты, остался Родька, он сел на кособокий стул:
– А мне, что делать? – спросил он у шкафа, – А, надо Марго позвать, она вернет инспектора, – вспомнил он, как она Валеры из этого шкафа высвобождала, но ехать за ней ему не хотелось, а мобильного у него не было…
Грузчики вернулись в магазин и сообщили Анфисе о событиях в квартире Родьки.
Рисковать Марго она не захотела, и вызвала Селедкина младшего, дала ему деньги на цифровой фотоаппарат.
Шурик Селедкин оказался сообразительным парнем, все сделал, как надо, сфотографировал славянский шкаф, выпустил из него инспектора, сфотографировал, приросшего к стулу, огорченного жизнью Родьку. На их глазах шкаф превратился в полированного красавца, Шурик тут же запечатлел его новый облик, шкаф из своих недр на вензеля выпустил позолоту. От такой красоты Шурик и Родька пришли в такое изумление, что оба сели на один стул, ножки у него подвернулись, и они растянулись перед шкафом.
В этот момент в комнату вошла Анфиса:
– Какой шкаф красивый, ребята, а вы, почему с пола на него смотрите?
Парни сидя боялись вымолвить слово, они в упор не видели Анфису, перед ними стояла молодая графиня, лет семнадцати, в платье, с талией под грудью, с локонами: жена Пушкина с известного портрета. Мгновение и видение исчезло, они увидели перед собой директора и скромный шкаф.
– Ребята, что с вами? Мне показалось, что шкаф был красивым, а он опять стал обычным.
– Анфиса, я тоже это видел, я запомнил, каким он был, вероятно, шкаф подсказывает, каким он был, видение из прошлого. Его надо реставрировать по его указанию, – необыкновенно спокойно проговорил Шурик.
– Отличный вывод, но что-то мне подсказывает его нельзя перевозить, кто его будет реставрировать? Если к нему подходит реставратор, он выдает радиоактивное излучение, а вас двоих он хорошо выносит. Шура, приводи своего отца, попытайтесь восстановить шкаф здесь. Материалы и работу оплачу.
Шкаф промолчал, соглашаясь с речью умной женщины, а Анфиса подумала о гранатовых часах, у нее возникла мысль, что славянский шкаф и корпус огромных часов, словно одним человеком созданы, папа Карло у них был один.
– Родя, есть просьба, поставь решетки на окна, металлическую дверь; к тебе привезут гранатовые часы, твое дело их охранять, наблюдать, лишних людей не пускать, все оплачу. Не волнуйся, плачу не из своего кармана, из кармана заказчика.
Инна, пожив у Инессы Евгеньевны четко осознала, что есть лучшая жизнь, есть красивее одежда и обувь, и сделала свой вывод. Она стала донимать свою бабушку просьбами: купи это, купи то, не купишь, уйду из дома и не вернусь. Девочка стала меняться вещами с подругами, обменивала свои вещи на чужую одежду, обувь, сумки.
Мать, Лариса Ивановна не успевала следить за одеждой дочери, то она исчезала, то появлялась. Стоило матери купить для дочери кроссовки за большие для нее деньги, как они через день исчезали, через неделю появлялись грязные. Мать их отмывала до бела, кроссовки исчезали, и если приходила в дом подруга к Инне того и смотри, что что-нибудь прихватит и вынесет.
Взрослая женщина от такой чехарды предметов дочери, купленных для нее с большим трудом, порой на последние деньги, стала нервной и взвинченной до предела. Любая подруга дочери стала для нее врагом первой величины. Дом стал адом. Дочь повадилась гулять по вечерам, перед прогулкой стала требовать деньги на карманные расходы, ведь Инесса Евгеньевна ей давала карманные деньги!
Дочь запугивала мать, угрожала ей жалобами отцу, доставала ее по всем статьям.
Мать заболела, сил встать у нее не было, она сказала:
– Я не пойду на работу, мне плохо.
– Ты, чего, мать! Мне деньги нужны, а она болеть вздумала!
ebooksa