– Дядька Кирилл, что за часы находятся в гранатовой комнате?
– Что, племянник, они тебе сильно понравились? Да, часы еще те.
– А это не они довели до самоубийства Егора?
– Чем черт не шутит, я сам не захожу в эти гранатовые комнаты.
– А зачем они тебе нужны? Продадим?
– Самсон, да кто купит? Стоит гранатовая мебель дорого, часы так точно с восемнадцатого века сохранились, цены им нет, за границу увести не дадут, в кармане не провезешь.
– В кармане нельзя, но в контейнере можно.
– Ты их еще в порошок преврати и провези в цилиндре, размером в пятьдесят грамм.
– Не шути, дядька, я серьезно говорю. Часы мистические, мне так страшно рядом с ними стало, что поджилки затряслись, еле ноги из комнаты унес.
– Верю. Сам боюсь до чертиков этих часов.
– Что делать будем с наследством Егора, надо ему было коллекционировать такую чертовщину мистическую!
– Пусть стоит, там, где стоит. Не мешает.
– А ты в гостиницу поставь, три комнаты можешь украсить этой мебелью, цены заломить, за страх!
– Этого еще не хватало! Потом в гостиницу никто не пойдет жить.
– Вот попали! Должен же быть выход из этой ситуации!
К ним подошла Лариса:
– Обед готов, прошу к столу.
– Марго, принеси нам еду сюда, в холл, лень в столовую идти, – отозвался Кирилл Николаевич, – у нас с племянником серьезный разговор.
Лариса посмотрела на Самсона Сергеевича, уловила его сходство с Егором Сергеевичем и пошла за едой, с трудом вспоминая, что Самсон ее первая любовь.
– Красивая у тебя кухарка! – воскликнул ей вслед Самсон Сергеевич.