Все четверо сели вокруг стола. Фужеры наполнили шипучим напитком счастья, звонко стукнули ими в порыве радости. Съели, кто конфету, кто абрикос… Полчаса поседели за столом, и разошлись по комнатам. Арлила с Филсиром просто свалились на двойную кровать, составленную из двух одноместных. Они не разговаривали, а вцепились друг в друга руками, и могли только стягивать с себя одежду. В комнате Паркела стоял диван-кровать в разложенном виде, на него села я, а потом и Паркел.
Мы сидели и разговаривали. На столе стояло шампанское, и лежали конфеты. Комната служила гостиной. Паркел включил телевизор. Мы смотрели на экран и быстро ели абрикосы.
– Лиана, как себя чувствуешь? – вкрадчиво спросил Паркел, обнимая меня.
– Паркел, я как в раю, – сказала я, запихивая в рот очередную конфету, запивая ее бокалом с шампанским, тем самым, ускользая из его рук.
Я посмотрела в сторону телевизора. На экране актеры поцеловали друг друга.
Паркел вновь обнял меня за плечи, продолжения я неосознанно боялась.
– Паркел, я наверно глупая, но пойдем отсюда! Уйдем через окно, прошу тебя, уйдем, – говорила я, трезвея на глазах. Легкомыслие выветрилось из головы.
– Нет, ну ты – умная! Я вылезу с тобой через окно, – ответил серьезно Паркел.
Паркел опустил стул за окно, и по нему мы оба спустились на землю. Затем он положил стул на подоконник, чуть протолкнул его в комнату и прикрыл окно.
Послышался звон стекла, но мы на него в тот момент, внимания не обратили.
– Ой, как хорошо! – воскликнула я, и сама обняла Паркела, а потом его оттолкнула, – пойдем, погуляем! Ночь такая теплая, сверчки поют. С тобой хорошо, – сказала я и почувствовала, как жемчужные бусы, сдавливают мне горло. Мне стало очень больно, я попыталась их от шеи оттянуть, но они давили все сильнее.
– Хорошо так хорошо, я провожу тебя домой. Можно и пешком прогуляться, – сказал Паркел. Тут он заметил мои манипуляции на шее с бусами. Он попытался их снять с меня, но у него ничего не получилось.
– Вот славно! Я люблю вечерние прогулки, но для одной вечерние прогулки несбыточны, одной ходить страшно, – попыталась я сказать весело, но мне стало еще больнее от жемчужных бус, подаренных другом перед отъездом на юг.
Разговаривая и толкаясь, мы подошли к домику, где жили. Я постоянно держала руку между бусами и шеей. Вездесущая Лидия Ивановна стояла у ворот, освещенная единственным фонарем на столбе, тень от винограда падала на ее плечи. Она ждала квартиранток, как будто кто ее предупредил, что они уже идут.
– Лиана, ты одна или не одна? А где Арлила? Кто это с тобой? О, это мужчина!
– Задерживается Арлила, завтра придет.
– Понятно. Мужчина, вам сюда нельзя! Я девушек предупреждала!
– Понял. Лиана, счастливо! Завтра на пляже встретимся на прежнем месте!
– Счастливо, Паркел, ты не боишься один идти? О, я забыла, ты ведь из спецназа!
Возвращался Паркел медленно, и совсем тихо прошел в здание пансионата через центральный вход. С двух сторон от входа росла пышная туя, он прошел через белые колонны здания, открыл массивную дверь с латунными ручками.