Цвет цивилизации

22
18
20
22
24
26
28
30

Настало время обедать, они сели за стол. Мале пил только сухое шампанское, специально для него выписываемое из Америки. Фьерс оценил его по достоинству. Вино казалось ему хорошим средством против недавней меланхолии. Позже несколько трубок опиума закончат его обращение к оптимизму. Он напивался, не торопясь.

Бои убрали со стола. На террасе Мале приказал снова подать своего шампанского. Они продолжали пить и курить турецкие папиросы. Фьерс любовался голубым дымом, медленно рассеивавшимся в сиянии электрических ламп, подобно облакам, которые рассекает полет Валькирий.

– Вы любите мечтать? – спросил Мале.

– А вы нет?

– Нет. Я не люблю ничего бесполезного. Мечты – это не труд и не отдых.

– Вы человек дела.

Фьерс улыбался, и в его улыбке был оттенок презрения, но Мале, казалось, не заметил этого.

– Вы тоже. Моряк.

– Нет, – сказал Фьерс, продолжая улыбаться. – Это ливрея, но не душа. Я более, чем вы думаете, друг Раймонда Мевиля.

– Тем хуже, – просто отвечал Мале.

Но он по-прежнему относился к собеседнику сердечно. Фьерс ему нравился таким, каков был. Он высказал это открыто.

– Вы лучше, чем ваш друг. Вы более интеллигентны.

– Откуда вы это знаете?

– Знаю.

Он бросил папиросу, с гримасой презрения к слишком светлому табаку, или к чему-нибудь другому, быть может, и взял манильскую сигару.

– Раймонд Мевиль, – продолжал он, – живет только женщинами и только для женщин. Я ему ставлю это в упрек, потому что это унизительно и глупо.

Фьерс не удостоил его возражениями. Его любопытство было возбуждено.

– В самом деле, – сказал он, – вы хорошо осведомлены о подругах Раймонда?

– Вы тоже, как и я. Мне кажется, у вас по крайней мере одна общая любовница.

– Ну, – сказал Фьерс, не отрицая, – эта стоит немногого. Я имею в виду других, тех, которым не платят, по крайней мере официально.