— А что этот делал до «Каталины»?
— Говорили разное. Был грандом, колонистом, наемным убийцей, флибустьером…
— Но смел, как ягуар. Я видел его на дуэли…
Пронзительный звук дудки боцмана заглушил последние слова бомбардира.
Экипаж поспешил на свои места, и тут же послышался скрежет цепей о кабестан, свидетельствовавший о том, что «Ласточка» поднимала якоря.
— Положительно, не нравится мне этот новый пассажир, — сказал сеньор Осуна, видя, с каким интересом его спутница поглядывает на незнакомца, непринужденно беседующего на шкафуте[14] с капитаном.
— Отчего же, Томас? Мне он чем-то напоминает моего отца в молодости…
— Побойтесь бога, дорогая! Ваш отец благородный человек, а этот неизвестно кто! — воскликнул королевский инспектор. — Посмотрите хорошенько на его слугу. Типичный пират.
— Не забывайте, сеньор Осуна, что мы в колонии. Здесь вам не Европа, а Вест-Индия, — резко ответила Долорес и ушла в свою каюту.
Осуна еще долго стоял и раздумывал над строптивым характером молодой испанки, получившей воспитание в колонии. Отец Долорес ни на минуту не забывал, что его единственная и горячо любимая дочь росла в суровых условиях. Поэтому, как только девушке исполнилось шестнадцать, отец обучил ее скакать верхом на лошади в мужском седле, стрелять из пистолета и даже фехтовать облегченной шпагой.
За ужином капитан представил нового пассажира.
— Педро Гонсалес, негоциант. В прошлом бывалый моряк. Мне приятно иметь на борту такого спутника.
— Мне тоже приятно встретить такое общество, но было бы куда приятнее, мосье Дюгард, согласись вы доставить меня хотя в Санто-Доминго.
— При всем уважении к вам, дон Педро, это не в моих силах! Я и так из-за вас отклоняюсь от курса. Вы хорошо знаете, мой сеньор, что меня уже давно ждут в Марселе дети и жена. Не заставляйте меня, мой друг, искать опасных приключений. Что вы! Эти три года… Гаити! Багамские острова! Нет, дон Педро, дальше пролива Мона ни на кабельтов! — взволнованно повторил капитан, а Долорес незаметно разглядывала нового знакомого.
Его продолговатое лицо с живыми блестящими глазами, решительным подбородком, выдающимися скулами и тонкими усиками над выразительными губами вызывало симпатию.
— Кто бы мог подумать, мосье Дюгард, что старость делает с храбрецами! — недобро усмехнулся дон Педро.
— И не уговаривайте! Далее пролива Мона ни шагу. Кому нужны встречи с этими…
Долорес быстро подняла глаза на капитана, и он осекся на полуслове.
— Вы имеете в виду пиратов, капитан? — спросила девушка, спокойно вытирая пальцы о салфетку.
— Уверен, что в присутствии сеньориты не следовало бы касаться подобных тем, — решительно вступил в разговор сеньор Осуна. — Тем более, что сегодня они — больше легенда, чем реальность. Хотя… — Инспектор внимательно поглядел на коммерсанта.