Сопровождающий с черной блямбой под носом распахнул для них дверь каюты слева, за поворотом, в подозрительной близости от выхода на левый шкафут. Тимка сразу определил это как приглашение воспользоваться левым выходом и решил, что пользоваться им, конечно, нельзя… Ему продолжали подсовывать открытые сейфы.
Немец что-то лопотнул по-своему и удалился.
В каюте было два удобных рундука, на которых предстояло спать, два шкафчика для одежды в переборке, что отделяла каюту от коридора, между рундуками — небольшой столик с настольной лампой. За круглым иллюминатором под грязно-серыми облаками шумело серое море.
Тимка уселся на рундук и подпрыгнул на нем для пробы.
Шавырин тяжело опустился напротив.
Через иллюминатор можно было протиснуться наружу, но, когда Тимка попробовал открыть его, иллюминатор не поддался.
— Опять хочешь бежать? — спросил Шавырин.
— Пока нет, — сказал Тимка. — Вы бегайте, если хочется…
Он открыл рундук, в котором был аккуратно свернутый матрац, постельное белье, одеяло, подушка. А кроме того, спасательный жилет и пробковый пояс. В шкафчике висело чистое полотенце.
Каюта Тимке понравилась. Водрузив на стол коробку конфет, он открыл ее и одну конфету сунул в рот, а две, на запас, в карман. Кажется, они были с ромом. Это немножко портило вкус шоколада.
— Угощайтесь, — предложил Тимка Шавырину. — А я пойду наверх.
Шавырин поймал его, когда он хотел шмыгнуть за дверь.
— Погоди! Куда ты?
— На палубу! Вы что, не слышали? — удивленно ответил Тимка.
Шавырин поморщился!
— Мало ли что я слышал… Но мы все-таки пленные, а не гости.
— Что?! — оскорбился Тимка. — Пленным я был только раз, когда с вами попал! А теперь в жизни не буду! В случае чего — сразу убегу! А нет — так махну головой в море: вы не знаете, как я плаваю!
— Ладно, ладно… — опять настраиваясь на дружеский тон, проговорил Шавырин. — Плавать ты, может, и хорошо плаваешь… да не в открытом море, не при шторме. Я говорю: если к нам хорошо относятся — чего нарываться лишний раз?
— А я не нарываюсь! — возразил Тимка. — Мне сказали, что везде можно лазить, кроме юта; пойду на мостик!
— А я что — за тобой буду шлендать?! — не выдержал Шавырин.