— Вот и хорошо, — сказал Максимилиан. — Лем робот что надо. Просто стыд был бы его потерять.
— Не так-то много мы и теряем, — заметил Шеридан.
— Это верно, — сказал Максимилиан. — Мы живучие, уничтожить нас ой как нелегко!
— Сэр, — сказал Езекия, — вас, кажется, немного поранило. Может, я позову кого-нибудь и вставлю в него трансмог врача?
— Пустяки, — сказал Шеридан. — Просто царапина. Вот если бы ты раздобыл воды мне умыться…
— Разумеется, сэр. Если повреждение незначительное, то, быть может, я смогу вам помочь.
Он пошел искать воду.
— Этот Езекия тоже хороший парень. — Максимилиан явно был благожелательно настроен к окружающим. — Кое-кто иногда считает его неженкой, но в серьезных случаях он не подводит никогда.
— Не знаю, что бы я делал без Езекии, — ровным голосом произнес Шеридан. — Мы, люди, не так неприхотливы, непритязательны, как вы. Нам нужно, чтобы о нас заботились. Езекия работает в лучших традициях своей профессии.
— Не понимаю, что тебе от меня нужно? — огрызнулся Максимилиан. — Я же сказал: он парень хороший.
С большой жестянкой воды и полотенцем вернулся Езекия.
— Вот вода, сэр. Гидеон просил вам передать, что с двигателями все в порядке. Они их выключили.
— Тогда, пожалуй, действительно все в порядке, если только они спокойны за Лемуэля, — сказал Шеридан.
— Похоже, сэр, что они очень спокойны.
— Вот и прекрасно, — со свойственной роботам безапелляционностью заявил Максимилиан. — Завтра утром можно начинать продажу.
— Да, — сказал Шеридан и, стоя над жестянкой с водой, начал снимать куртку.
— Это-то легко. Месяца через три, а то и раньше разделаемся подчистую и отчалим.
Шеридан покачал головой:
— Нет, Макс. Легко не бывает никогда.
Он наклонился над жестянкой и плеснул воду в лицо и на голову.