— Усильте наблюдение. Следите за возможным раздвоением цели! Докладыпайте мне лично! — приказал Поливанов.
— Ясно! Разрешите идти?
— Идите!
Так же лихо Голиков повернулся кругом и спустился с мостика.
Поливанов вызвал Юколова. Механик явился на мостик и доложил по форме.
Во всей фигуре и внешности механика было что-то штатское. Десятый год Юколов служил на корабле, его дисциплинированность могла быть примером для любого офицера, и все же что-то неуловимое в его характере и манере держаться создавали это ощущение. Быть может, причиной этому была необычная мягкость в обращении с людьми, а быть может, улыбка, теплая и немного ироническая.
— Товарищ Юколов, — начал командир, — нам предстоит задержать мотобот, за которым установилась слава самого ходкого судна в Варангер-фьорде.
— Все, что возможно, будет сделано, — ответил Юколов.
— Будьте готовы к тому, чтобы сделать невозможное. Понятно?
— Ясно.
В глазах Юколова командир прочел выражение вспыхнувшего интереса.
— Разрешите идти? — спросил он.
— Идите.
Конечно, механику было далеко до флотского блеска Голикова. Он повернулся и сошел с мостика, но чувствовалось, что Юколов увлечен решением технической задачи, поставленной командиром.
А ветер по-прежнему гнал большую волну и кренил корабль на борт.
Прошло два часа, с тех пор как корабль оставил мыс Крутой. Командир и помощник были на мостике.
— Погода скверная, — заметил Девятов.
— В хорошую погоду шпионов не высаживают.
На мостик поднялся лейтенант Голиков и молодцевато доложил:
— Товарищ капитан третьего ранга, на траверзе Пахта-Наволока цель раздвоилась: номер один следует прежним курсом на створы Кольского залива, цель номер два развернулась на вест!