— Что ж, Софья Васильевна, — обратился к ней полковник, — не знаю, как мне расценивать ваше поведение, но вы нас явно вводили в заблуждение. Вы разве не советская гражданка?
Лицо Дороховой сморщилось, она еле сдерживалась, чтобы не заплакать.
— Чего вы от меня хотите? — спросила она. — Говорите прямо, пожалуйста.
Скворецкий хмуро посмотрел на нее.
— Знаете, где он находится, и молчите, — сказал он, повышая голос.
— Я не знаю, — вскрикнула Дорохова, — честное слово, не знаю!
Полковник протянул ей конверт. Она прочитала надпись на конверте, руки у нее затряслись. Она хотела вынуть письмо, но в конверте его не было.
— Одну минуту. Какой разговор у вас был о его костюме?
Женщина растерянно замигала.
— О костюме?
— Гражданка Дорохова, пора говорить правду. Прочтите письмо.
Дорохова прочитала письмо, лицо у нее сморщилось еще больше, но она опять сдержала слезы.
— Итак, — произнес полковник, — перед тем как уходить из дому для инсценировки самоубийства, что он вам сказал?
— О чем?
— Не притворяйтесь, — резко сказал Скворецкий. — Вы с ним разработали систему сигналов. Что было связано с костюмом?
— Да ничего, честное слово, ничего, — с ожесточением заговорила Дорохова, — просто он сказал мне, что если будут выпытывать о нем, то я должна сообщить в письме, что костюм в чистке. Но я на самом деле отдавала его в чистку.
— Откуда он должен был написать вам?
— Но я же правда не знаю.
— А кто такая Марианна?
— Это Марианна Сергеевна Озерова. Моя большая подруга. Мы с ней когда-то вместе работали. Он знал ее адрес, но откуда я могла знать, что он поедет к ней. Это же дико! Я думала, что он у кого-нибудь из своих фронтовых друзей.