Схватка с оборотнем,

22
18
20
22
24
26
28
30

— Почему?

— Зачем тебе олень мучить? Тебе с утра дадут вертолет, ты там один час будешь. У меня олень колхозный, я ему жир нагонять должен. А ты ему жир протрясешь, однако.

Миронов посмотрел на измученных людей, некоторые уже спали. Только Луганов, с большим трудом преодолевая дремоту, прислушивался к их разговору. Миронов вытащил карту. Нумангай был поселок оленеводов, в ста пятидесяти километрах от стойбища. Дороги туда не было. На таком же расстоянии отсюда лежал Учан — другой поселок, откуда и была здешняя бригада. Населенные пункты, лесхоз и лесопилка располагались в нескольких стах километрах к югу, прижимаясь к трассе. Миронов посмотрел на бригадира. Эвенк спокойно покусывал трубку, женщины трудились около очага, подкладывая туда полешки. «Придется ждать вертолета», - решил Миронов. Он поблагодарил бригадира, и тот протянул ему, предварительно вытерев о штаны, руку. Миронов пожал ее и откинулся на шкуры. Было жарко, клонило ко сну, но мысли об Оборотне мешали заснуть. Миронов вышел из юрты. Мороз окреп. Было ниже сорока градусов. Он с тревогой посмотрел на низкое небо — при плохой видимости вертолет может и не прилететь. Вокруг слышался лай собак, невдалеке чмокали губами олени.

Утром погода переменилась. Мороз ослаб, поднялась метель. Теперь вертолета ждать бессмысленно, и, досадуя на свое вчерашнее решение, Миронов заставил бригадира запрягать оленей. Скоро в двух кошевах они помчались по тайге, рядом на лыжах бежали каюры, изредка валясь в кошеву. Путь предстоял не близкий. Ветер гудел все ожесточеннее, снег бил в лицо. Закутавшись в шкуры, они лежали в кошевах, и каждый думал о своем.

Белые очереди поземки хлестали по оленьим мордам, колко стегали лицо. Вокруг все гудело и свистело. Надо было непрерывно оттирать щеки, избитые иглами пурги. Вокруг стало сумрачно, как ночью. Олени постепенно замедляли бег. Пурга завывала все яростнее. Олени перешли на шаг. Миронов, закусив губу, думал о том, что Оборотню помогают не только обстоятельства, но и природа.

До поселка добрались глубокой ночью. Измученные спутники Миронова тут же завалились спать, а сам он начал разыскивать председателя поселкового Совета. Наконец председатель появился в правлении — новом тесовом доме. И тут выяснилось, что человек, которого привез сын бригадира, был здесь и сидел в том же правлении, в задней комнате, под замком. Послали за механиком. Через полчаса заработал движок, вспыхнули лампочки, и перед Мироновым предстал широкоплечий человек, с обросшим лицом и черными патлами всклокоченных грязных волос. Это был не Оборотень.

— Кто такой? — резко спросил Миронов.

Человек молчал.

Тогда выступил вперед высокий юноша-эвенк:

— Начальник, он беглый.

— А вы кто?

— Это сын бригадира, — пояснил предсельсовета, — он мне и сказал, что человек подозрительный.

— Покажите его документы, — попросил Миронов. Ему показали шоферские права и паспорт на имя Опанасенко Сергея Валерьяновича, двадцать восьмого года рождения, родом из Якутска.

— Вы убили Опанасенко? — спросил Миронов.

— Никого я не убивал, — тонким голосом сказал человек.

— Убил, убил, — подтвердил юноша, — не ври, однако. И на стойбище недаром вышел…

Миронов вдруг страшно устал от всего этого; он отвернулся от убийцы и сидел сейчас на табурете, глядя в угол. Выручил Луганов.

— Ну, мнимый Опанасенко, — сказал он, — расскажите, как вы тут оказались.

— Чего рассказывать, раз сразу не верите? Я рабочий из партии. Сбился с дороги…

— Из чьей партии?