Героические мыши были принесены в клетке и поставлены на стол для всеобщего обозрения, а отец поведал о плане дальнейших испытаний вакцины. Около двухсот проверок должна была она пройти, прежде чем быть испытанной на людях. Но события развернулись не так, как мы ожидали, и вакцина была испытана гораздо скорее.
Группа в пятнадцать человек ушла на операцию. Готовился взрыв железнодорожного моста. Командовал группой Володя Заречный, тот самый, который ловил нам в лесу мышей. Теперь Махов доверял ему серьезные задания. На следующую ночь связанные с нашим отрядом крестьяне видели, как мост взлетел в воздух. С часу на час мы ждали наших обратно. На всех тропинках выставлены были заслоны, чтобы встретить их и помочь, если понадобится. Но они не пришли ни в эту ночь, ни в следующую. Только на четвертые сутки девять человек из пятнадцати, измученные, покрытые пылью и кровью, вернулись на Алеховские болота. Идти могли только восемь. Девятого, Володю Заречного, посменно несли на самодельных носилках. Он был ранен в ногу, в живот и в плечо.
Восемь человек пошли отсыпаться, а Володя поступил в распоряжение доктора Гущина. Отец ассистировал ему при операции. На следующий день Володя пришел в сознание, еще через день повеселел и стал просить есть, а еще через день у него подскочила температура. Началась газовая гангрена.
Доктор Гущин постучался к нам в двенадцатом часу. Мы уже легли. Я услышала стук и, накинув платье, побежала открывать.
— Мне нужно Андрея Николаевича, — сказал Гущин.
— Он спит, — ответила я.
— Разбудите его.
Я побежала в мезонин. Отец уже проснулся, услышав голоса и шаги. Я сказала, что его просит Гущин, и он торопливо спустился по лестнице. Ассистенты тоже, вышли из лаборатории, так что все мы собрались в столовой.
— Добрый вечер, Василий Васильевич, — сказал отец. — Присаживайтесь, Валя сейчас чаю согреет.
— Андрей Николаевич, — сказал Гущин, — плохо Заречному. Типичнейшая газовая гангрена.
Отец отвел глаза в сторону,
— Бедняга, — сказал он.
Мы все молчали, отлично понимая, о чем хочет говорить Гущин.
— Андрей Николаевич! — сказал врач. Отец молчал. — Андрей Николаевич!..
— Я не могу, — сказал отец. — Вы как врач поймете меня. Это не мышь. Я не имею права.
Гущин подошел к отцу.
— Я не сомневаюсь, что вы согласитесь, — тихо сказал он.
Отец провел рукой по голове и зашагал по комнате. В дверь опять постучали. Якимов пошел открывать. Он вернулся с Маховым. У Махова было очень усталое лицо.
— Согласен? — спросил он у Гущина, ни с кем не здороваясь.
— Не сомневаюсь, что согласится, — ответил Гущин.
ebooksa