Между двумя огородами улеглась толстая труба, наполовину погруженная в землю. Труба нависала над речкой, и из нее в речку лениво изливался густой поток бурого цвета. И видно было, как жуткая жижа расплывается в прозрачной воде, вытесняет ее, смешивается с ней — и дальше вниз текла уже не вода, а жидкость, которой нет названия.
Они остановились возле трубы.
Ксюша увидела, как несколько рыбок, что плыли за ними сверху, засуетились возле границы между водой и жидкостью и поспешили обратно.
Жижа, которая изливалась из трубы, была вонючей, пахла аптекой и уборной.
— Доктор! — сказала Ксюша в ужасе. — Скорее закройте трубу.
— А дальше что? — спросил речной доктор. — Они ее тут же откроют.
— Все равно что-то надо сделать, — сказал Гарик. — А то зачем мы очистили речку?
Ксюша увидела, как одна из рыбок, видно рассеянная, нечаянно вплыла в зараженную часть реки и тут же перевернулась белым брюшком вверх. И ее понесло вниз по течению.
— Что? — раздался голос — Не нравится вам наша речка?
Голос принадлежал старичку, маленькому, скрюченному, в широкополой соломенной шляпе, который стоял, опершись о лопату, посреди огорода.
— Не то слово, — сказал речной доктор. — Но неужели вам все равно?
— Нам не все равно, — ответил старичок. — Только нас никто не спрашивает.
— Разве они не видят? — спросила Ксюша, показывая на завод.
— Они штрафы платят, — ответил старичок. — Им лучше штраф заплатить, чем безобразие прекратить.
— И все молчат? — спросил Гарик.
— Почему все? Есть у нас один, он даже в газете написал.
— И что же?
— Уволили его с завода за плохую дисциплину.
— И он сдался? — спросила Ксюша.
— Он не сдался. Он глупый, он думает, что-то можно изменить.