— Нельзя! — повторяла кругленькая вожатая. — Вы же знаете, река отравлена.
— Но она чистая! — отвечали пионеры.
— Это только кажется, что она чистая. Мы не знаем, какие вещества в ней растворены.
— Никаких веществ, — сказал, подходя, Гарик. — Я вам это гарантирую.
— Мальчик! — воскликнула вожатая. — Откуда ты можешь знать! Пока санитарный врач не разрешит, я не могу рисковать здоровьем детей.
Собаки словно поняли, о чем идет спор, — побежали к воде, подняли столб хрустальных брызг и поплыли от берега.
Ксюша подобрала сарафан и вошла в воду по колени.
— Девочка! Прекрати немедленно! — испугалась вожатая.
Ксюша засмеялась и бухнулась в воду. Было жарко — сарафан быстро высохнет.
И тогда дети перестали слушаться вожатую и кинулись в реку.
— Не волнуйтесь, — сказала Мила вожатой. — Я точно знаю, что река очищена. Завод перестал работать. Его закрыли.
— Вы уверены? — спросила вожатая. — Ваши дети неорганизованные, а за моих я отвечаю.
— Вы лучше сама искупайтесь, — сказал Гарик строго. — Смотрите, какая жарища.
— Купаться я не буду, — сказала вожатая. — Но мой долг идти в воду, чтобы с детьми чего-нибудь не случилось. К счастью, я в купальнике.
Она сбросила платье и осторожно вошла в воду. Сначала по щиколотки, потом по колени. Вода весело плескалась у ее ног, заманивая вглубь. И тут вожатая не выдержала. Она взвизгнула, зажмурилась и нырнула, отчего поднялся фонтан брызг.
На середине реки показалась ее голова. Голова крутилась во все стороны, и вожатая кричала:
— Далеко не отплывать! Не нырять! Не окунаться! Но все ныряли, отплывали и окунались.
— Ксюша! — позвал Гарик. — Нам надо спешить. Вылезай.
Ксюша с сожалением вылезла из воды. И они пошли дальше.
Ниже лагеря снова начался лес. Лес был молоденький, сосновый. Саженцы росли прямыми рядами. Там в речку впадала другая речушка. Путники остановились, размышляя, как через нее перебраться. Речушка была узкой, но глубокой.