— Погодите, строители, не расходитесь. Еще не все. — И пропел без всякого присутствия музыкального слуха, фальшивя и пуская петуха: — «Я хожу одна, и что же тут хорошего, если нет тебя со мной, мой друг…»
Но тут в репродукторе зашипело, заскворчало, громко стрельнуло. «Гетеродин сдох», — ошалело подумал Сенька.
— Прямо апокалипсис какой-то, — возмущенно сказала Алевтина Олеговна. — Я в этом фарсе участвовать не хочу.
— Выходит, можно разговаривать! — обрадовался Сенька, вскочил с места, закричал: — Ирка, Иришка, ты где?
— А ну, сядь, — одернул его за трусы старик Коновалов. — Сказано же: еще не все.
Но Сенька ждать не захотел. Он начал пробираться вдоль ряда, наступая на чьи-то ноги, опираясь на чьи-то плечи, слыша вслед ворчанье и ругательства. Но плевать ему было на отдавленные ноги, на соседей его недовольных, Сенька и наяву не слишком-то с ними церемонился — подумаешь, цацы! — а во сне и подавно внимания не обращал.
— Ирка! — орал он как оглашенный. — Отзовись, где ты?
Но не отзывалась Ирка, не слышала мужа. Наверно, занес конвейер ее невесть куда — может, в бельэтаж, а может, и вовсе на галерку.
А туман опять сгустился, укрыл сидящих, отделил их друг от друга. Туман буквально облепил Сенькино лицо, туман стекал холодными струйками по щекам, по шее, заплывал под майку — она вся промокла на ощупь. Сенька, как пловец, разгребал туман руками, а он густел киселем, и вот уже мучительно трудно стало идти, а кричать — совсем невозможно.
— Ирка! Ирка!
Сенька выдавливал слова, и они повисали перед лицом — прихотливой туманной вязью, буквы налезали одна на одну, сплетались в узоры, а нахальные восклицательные знаки норовили кольнуть Сеньку — и все в глаза, в глаза. Он отщелкивал восклицательные знаки пальцами, они отпрыгивали чуток и снова — в атаку…
А голос из репродуктора грохотал:
— Ищите друг друга! Прорывайтесь! Не жалейте себя! Выстроенное вами да рухнет!..
И опять фальцетик нахально влез:
— Ой, не смогут они, ой, сил не хватит, ой, обленились, болезные, привычками поросли…
— Ирка! — прохрипел Сенька.
А тот тайный внутри него сказал тихонько:
— Неужто не сможешь, Сеня? А ну, рвани!
И Сенька рванул. Разодрал руками сплетенные из тугого тумана слова, нырнул в образовавшуюся брешь, судорожно вдохнул мокрой и горькой слизи, выплюнул ее в душном приступе кашля…
…и увидел свет…
ebooksa