— И мне принеси. Я еще… э-э… могу.
— Конечно, можешь, дед, — ласково сказал Павлик, — иначе я бы с тобой не разговаривал. Но вот ведь хитрость какая: не разрушив идеальную, как ты выражаешься, стену, не сломать и материальной. Этой.
— Вздор! — не согласился дед. — Принеси лом, и я — я! — докажу тебе…
— Что докажешь? Выбьешь десяток кирпичей? А они восстановятся. Сизифов труд, дед.
— Они не могут восстановиться! Это фантастика!
— А что здесь не фантастика? Разве что мы с тобой…
— Но как мы станем жить?!
— А как мы жили, дед?!
— Как жили? Нормально.
— Ты ни-че-го не понял, — обреченно проговорил Павлик.
— Нет, я понял, я все понял, — заторопился Топорин. Попытался пошутить: — В конце концов, кто из нас профессор?… — Сказал с сомнением: — Но ведь так невозможно — со стеной?…
— А я тебе что твержу? Конечно, невозможно! Похоже, дед, что ты и впрямь начинаешь кое-что понимать.
Он встал и услышал, что дед по ту сторону кирпичной преграды тоже встал. Так они стояли и молчали, прижав к стене с двух сторон ладони, смотрели на нее сквозь плотный туман, и одно у них сейчас было желание — нестерпимое, жаркое, больно щемящее сердце. Увидеть друг друга — всего-то они и хотели.
Старик Коновалов и парень в белой куртке сидели на лавочке на набережной Москвы-реки и смотрели, как по серой плоской воде маленький буксирный катерок с громким названием «Надежда» тянет за собой стройную и длинную баржу.
— Дай закурить, — попросил Коновалов.
— Не курю, — сказал парень. — Не люблю.
— И правильно, — согласился Коновалов. — Чего зря легкие гробить?… — Помолчал, провожая взглядом «Надежду», уходящую под стальные пролеты виадука окружной железной дороги. Робко, собственного интереса страшась, спросил: — Слушай, паренек, как же они теперь жить станут?
— А как они жили, отец? — вопросом на вопрос ответил парень, не подозревая, что почти буквально повторил слова Павлика Топорина, сказанные им деду в ответ на такой же вопрос.
Но почему — не подозревая? Все-то он подозревал, все-то знал, все ведал — многоликий юный искуситель людских душ, хороший современный парнишка по имени Андрей, Иван, Петр, Сергей, Александр, Николай, Владимир… Или Павел, например.
— Как жили? — озадачился старик Коновалов. — По-разному жили, ни шатко ни валко. В сплошном тумане.
ebooksa