— Это невозможно! — строго сказал Андрюхин. — Понимаете, это исключено!
Юра растерянно развел руками, оглядываясь на своих игроков и ища поддержки у того, кто вместе с ним был у ворот. Но тот стоял позади всех и, похоже, даже прятался.
Среди общей тишины Андрюхин подошел к своим воротам, где невозмутимо стоял и улыбался только что пропустивший шайбу вратарь, и с расстояния в два — два с половиной метра страшным, кинжальным ударом погнал шайбу в ворота. Вратарь легким движением, словно шутя, спокойно парировал этот смертельный удар. Раз за разом все сильнее, все неожиданнее Андрюхин бросал шайбу, но вратарь не пропустил ни одной…
— Вы видите, что шайбу забросить невозможно! — сказал повеселевший Андрюхин.
— Но я забросил ее, — упрямо возразил Юра, поддержанный одобрительным говором зрителей.
— Судья! — крикнул Андрюхин, слегка хмурясь. — Прошу продолжать игру!
Впрочем, последовавшие тотчас пронзительные свистки были даже излишни: зрители со всех ног убегали с поля, торопясь занять места и смотреть дальше это необыкновенное состязание.
Едва возобновилась игра, как Юра со своим партнером вновь очутились перед воротами противников. Теперь они не крутились у ворот. Юра бросил шайбу в правый угол, но вратарь, который всегда оказывался на месте, на этот раз метнулся почему-то в левый угол… Шайба скользнула в ворота и скромно улеглась в углу, под сеткой… Счет стал три—два!
Музыканты-трубачи ревели что-то оглушительное и дикое, что сами они потом назвали «маршем преисподней». В воздух летели шляпы, кепки, ушанки, кашне. А когда припадок восторга стих, стал слышен негодующий голос Андрюхина:
— Это против правил! Так играть нельзя!.. Я все видел!.. — Красный, пышущий гневом, он подскочил к Юре: — Благоволите сказать-с — только громко, громко! — что вы бросили в наши ворота?
— Шайбу! — недоумевая, растерянно улыбнулся Юра. Он действительно ничего не понимал, как и большинство зрителей.
— Правильно! Очень хорошо-с! — отчеканил Андрюхин и, неожиданно крутнувшись на коньках, поймал за руку Юриного партнера.
— Ну, а вы, что бросили вы? А? Что вы бросили?
Юрин партнер пробормотал что-то невнятное.
— Громче! Громче! — потребовал Андрюхин. — Все хотят слышать!
Трибуны дружным воплем подтвердили это требование.
— Я просто отбросил ледышку… — выговорил наконец прижатый к стене долголетний.
— Куда вы ее отбросили?
— Право, не знаю…
— Ах, не знаете? Очень хорошо! А при первом голе вы тоже отбрасывали ледышку?