Железнодорожная магистраль, пересекающая Индию, не представляет собою прямой линии. От Бомбея до Калькутты – около тысячи ста миль, и поезд, обладающий средней скоростью, прошёл бы это расстояние быстрее, чем в три дня; но на деле это расстояние увеличивается по крайней мере на целую треть вследствие тех отклонений, которые делает железнодорожный путь, подымаясь на север к Аллахабаду.
Вот наиболее значительные пункты Великой индийской железной дороги: покидая остров Бомбей, она проходит через Солсетт, перебрасывается на материк напротив Тхана, пересекает горный хребет Западных Гхат, поворачивает на северо-восток до Бурханпура, проходит по территории полунезависимого княжества Бундельханд, затем поднимается на север до Аллахабада, отклоняясь к востоку, встречается с Гангом у Бенареса, слегка отходит от течения реки, спускается на юго-восток к Бурдвану и французскому городу Шандернагору и заканчивается у Калькутты.
В половине пятого пассажиры «Монголии» высадились в Бомбее; поезд на Калькутту отходил ровно в восемь часов вечера.
Распрощавшись со своими партнёрами, мистер Фогг покинул пакетбот и дал своему слуге подробные распоряжения относительно некоторых покупок, не преминув предупредить его, чтобы он непременно был на вокзале до восьми часов, а сам размеренным шагом, отбивавшим секунды, словно маятник астрономических часов, направился в паспортное бюро.
Что касается достопримечательностей Бомбея – ратуши, прекрасной библиотеки, фортов, доков, хлопкового рынка, базара, мечетей, синагог, армянских церквей, великолепной пагоды Малабар-Хилл, украшенной двумя многоугольными башнями, – то он и не подумал их осмотреть. Не взглянул он ни на чудесные образцы архитектуры в Элефанте, ни на таинственные подземелья в юго-восточной части гавани, ни на пещеры Канхэри на острове Солсетт – эти замечательные останки буддийского зодчества.
Нет, он ничем не интересовался! Выйдя из паспортного бюро, Филеас Фогг спокойно прошёл на вокзал и заказал обед. Среди прочих блюд метрдотель счёл нужным порекомендовать посетителю превосходное, как он выразился, фрикасе из «местного кролика».
Филеас Фогг последовал совету и добросовестно отведал этого блюда; несмотря на пряный соус, оно показалось ему отвратительным.
Он звонком подозвал метрдотеля.
– Сударь, – сказал он, устремив на него пристальный взгляд, – по-вашему, это кролик?
– Да, милорд, – нагло ответил плут, – это кролик джунглей.
– А этот кролик не мяукал, когда его убивали?
– Мяукал! Что вы, милорд! Кролик! Клянусь вам…
– Не клянитесь, – холодно заметил мистер Фогг, – лучше вспомните о тех временах, когда кошки в Индии считались священными животными. Хорошие тогда были времена!
– Для кошек, милорд?
– Пожалуй, и для путешественников.
Сделав это замечание, мистер Фогг продолжал спокойно обедать.
Сыщик Фикс сошёл с «Монголии» следом за мистером Фоггом и поспешил к директору бомбейской полиции. Он предъявил свои документы и рассказал о возложенной на него обязанности, а также о том, что он обнаружил предполагаемого вора. Не получен ли из Лондона ордер на арест?.. Нет, ничего не получено. Впрочем, ордер, отправленный после отъезда Фогга, и не мог ещё прибыть в Бомбей.
Фикс был сильно смущён. Он попытался добиться ордера на арест мистера Фогга от начальника бомбейской полиции. Тот отказал. Дело касалось лондонской полиции, и только она одна могла выдать законное предписание на арест. Подобное строгое соблюдение законности прекрасно объясняется нравами самих англичан, которые весьма щепетильны в вопросах неприкосновенности человеческой личности и не допускают никаких посягательств на неё.
Фикс больше не настаивал: он понял, что должен покориться и ждать ордера. Но он решил не терять из виду этого непроницаемого мошенника во время его пребывания в Бомбее. Он не сомневался, что Филеас Фогг здесь задержится, – таково же было, как мы знаем, и мнение Паспарту, – а за это время ордер успеет прибыть.
Выслушав приказания, полученные от своего господина при высадке с «Монголии», Паспарту понял, что в Бомбее произойдёт то же самое, что в Суэце и в Париже, что путешествие здесь не закончится, а продлится по крайней мере до Калькутты, а может быть, и ещё дальше. И он спросил себя: «А что, если мистер Фогг держит пари не на шутку и ему, Паспарту, который мечтал о спокойной жизни, в самом деле суждено объехать вокруг света в восемьдесят дней?!» Купив сорочки и несколько пар носков, Паспарту тем временем прогуливался по улицам Бомбея. Улицы были полны народа, наряду с европейцами всех национальностей попадались персы в остроконечных колпаках, банианы в круглых тюрбанах, сикхи в четырехугольных колпаках, армяне в долгополых халатах, парсы в высоких чёрных шапках. В тот день был праздник парсов, или гебров, которые считают себя прямыми потомками последователей Заратустры; это самые предприимчивые, самые цивилизованные, самые умные, самые суровые жители Индии; к их числу принадлежат ныне наиболее богатые негоцианты – уроженцы Бомбея. Праздник этот представлял собою нечто вроде религиозного карнавала или шествия, сопровождавшегося различными зрелищами; в нём участвовали баядерки, закутанные в розовый газ, расшитый золотыми и серебряными узорами; они с большим искусством и при этом вполне благопристойно танцевали под звуки скрипок и барабанов.
ebooksa