Никакого плоского камня вокруг не было, а тропинка, разветвляясь, все уходила вверх и вела за собою готового закричать, завыть, заплакать от неудачи и отчаяния пастора.
— Значит, все было напрасным — и мой приезд сюда, и расходы, и ответственность, и поиски этого проклятого клада!
Он остановился. Идти дальше было глупо. Местность становилась все более дикой и неприветливой. Вдруг пастор услышал какой-то шум, голоса и шаги идущих сверху людей.
Брухмиллер стал за куст. Тень от деревьев скрыла пастора.
Шаги приближались, сверху сорвался камень, зашуршали ветки, послышались голоса, и пастор уже отчетливо стал различать отдельные слова.
— Посидим немного, мама, у родника, а потом пойдем дальше, — упрашивал чей-то детский голос.
— Нет, дочка, надо спешить к остановке. Автобус через полчаса подойдет из Ларса, — отвечал женский голос.
Говорили по-осетински, и Брухмиллер хотя и с трудом, но все же понял их. По тропинке вышли девочка лет одиннадцати и женщина лет тридцати.
— Надо торопиться, дочка, а то придется ждать целый час, — торопила женщина.
— Мама, здесь кто-то из города, — шепнула девочка, заметив неосторожно высунувшегося пастора.
— Здравствуйте! Гуляю. Любуюсь водопадом, — подбирая слова и выходя на дорожку, сказал Брухмиллер. — А вы кто? — поинтересовался он.
— Из аула Корочи, что за этой горой. Вот веду дочку в город, к врачу ушному. Спешим к автобусу, — ответила мать, кланяясь и останавливаясь возле пастора.
— Это хорошо. Вы в Ларс идете?
— Нет! Зачем в Ларс! Спустимся вниз по тропинке, а там у шоссе остановка автобуса.
«Отлично! — подумал пастор. — По крайней мере болтать не будут». И, окидывая глазом водопады, сказал:
— Красиво тут. Целых два сразу.
— И-и, этого добра у нас здесь больше двух десятков. Чуть ли не на каждом шагу ручьи спадают с гор, — махнув рукой, сказала женщина и, поклонившись, продолжала: — Извините, мы спешим!
Мать и дочь скрылись на одной из тропинок, а ошеломленный фразой женщины Брухмиллер все стоял, растерянно повторяя:
— Больше двух десятков!
Делать тут дальше было нечего. Найти плоский камень среди раскиданных по этим отрогам водопадов было делом невыполнимым. В этой проклятой дыре надо было жить минимум полгода.