— Темка, — сказала она, — а сколько ему было лет? Девяносто?
— Теперь это не имеет значения, — ответил он, помолчав.
— Да, конечно. И как это его взяли на дальнюю точку?
— А его никто не брал. Оказался здесь проездом и остался. Подменял метеорологов, кухню обеспечивал, атлас составлял…
Как просто это звучит! Но, кроме того, были и далеко не очевидные вещи. И то, что никто и никогда не называл его по имени. И почему он, нелюдим, пошел все-таки с их отрядом. И то, как он носил на себе запахи загадочных трав. И главное, зачем он произносил эти нежные, неуместные предсмертные слова: жимолость… марь душистая… таволга…
Была в этих словах какая-то настойчивая тайна, они требовали, чтоб их запомнили и перевели на другой язык, и непонятнее всего — к кому же они были обращены?
На узкой галечной полоске, возле массивной каменной глыбы, два часа назад установленной над могилой Лероя, выжидающе маячила чья-то фигура. Только бы не Сусанин!
— Ну, прощай, Моржик, — сказала Варвара черногубому аполину, с которым она проплавала эти два часа буквально «плечо к плечу». — Только не затоскуй тут без меня и не наделай глупостей. Вон и девочки твои скучают… Иди, иди!
Она сильными гребками пошла к берегу, пока не услышала под собой шорох гальки. Тогда вскочила и выбежала на пляж.
Человек, ожидавший Варвару, оказался сухощавым нигерийцем с отнюдь не экспедиционными кудрями врубелевского Демона. На свадьбе она видела его издалека — во главе стола.
— Меня зовут Жан-Филипп, — проговорил он приветливым тоном, каким, наверное, разговаривают с новичками лаборантками члены Высшего Галактического Совета.
— Я знаю, — сказала Варвара, залезая мокрыми ногами в подогретые сапожки.
— Мне говорили, что у вас… м-м… несколько своеобразный взгляд на природу некоторых феноменов данной планеты, — проговорил он с несвойственной, наверное, ему заминкой. — Поэтому я решил побеседовать с вами.
Он посторонился, полагая, что она направится в поселок.
— Мне не хотелось бы далеко уходить. — Варвара помотала головой, всматриваясь в темно-кофейную гладь воды.
— Тогда, может, перенесем нашу беседу часа на два?
— Не исключено, что я здесь и заночую, — сказала Вар-. вара.
— А вы ночью-то не замерзнете? — уже другим голосом, обыденным, домашним, забеспокоился Жан-Филипп.
— У меня халат с подогревом, — сказала она, накидывая капюшон на мокрые волосы.
— И к какому резюме вы пришли?