— Ну что ж. Смотри! — Юния широко расставила свои легкие руки, и они стали похожими на крылья, затрепетавшие в потоках теплого воздуха. И Юаш увидел, что Юния уже высоко парит над каменной площадью.
— Юаш! — уже с трудом услышал он голос Юнии, почти исчезающей в облаках. — Когда тебя потом спросят: знал ли ты меня, говори, что не знал…
— Почему?!
— Так надо, Юаш.
— А ты, Юния? Как я могу забыть тебя?
— А меня нет и никогда не было. Прощай, Юаш!..
Юния уже видела знакомое белое облачко и серебристые нити, протянувшиеся к ней. Она прижалась щекой к шершавой вздрагивающей стене и закрыла глаза.
Легкий свист. Все стихло. А потом Юния услышала голоса.
— Я тебе говорил, Оскарбий, что для нее нет ничего невозможного и она обязательно вернется.
— Что она там учудила, на далекой планете?
— Она тайком оставила в институте созданную ею машину согревания крови.
— Странно… Но зачем?
— У нее родился сын от Алеса — маленький Вашур. Я думаю, что она боится за него, боится, что он не будет таким же бессмертным, как она сама. Вот почему она подарила свою машину всем.
— Сардис, Сардис, ты же знаешь, что бессмертными все быть не могут. Как же не может этого понять твоя упрямица?
— Она живет любовью.
— Призвание женщины — найти себя в мужчине.
— Любовь Юнии шире нашего понимания любви, и мир ее сложнее нашего…
— Я только и делаю, что откликаюсь…
Юния вздрогнула. Таким неожиданно близким и реальным был этот голос. И она сразу ощутила щекой шершавый ствол дикой яблони, увидев себя в родных горах. Светила луна, и все вокруг, до последней былинки, просматривалось четко в ее серебряном свете. Рядом оказался и юноша, который всегда был с нею, когда она «пробуждалась».
— Ты уже вернулась? — тихо спросил он.