— Господа, — задыхаясь, проговорил Ла Тун, — нам предлагают этим же самолетом вернуться в Рангун.
Мы были поражены и минуту стояли молча, обдумывая новость, а Ла Тун смотрел на нас в ожидании, что мы скажем. А что мы могли сказать?
— Инсургенты? — спросил после паузы Хаген.
— Наоборот, — ответил Ла Тун, — в Маумаган на отдых прибыло очень важное лицо, и приняты меры безопасности, обычные в таких ситуациях.
— Х-химмель, — вполголоса выругался Хаген и отвернулся.
— Но это не трагедия, — возразил Бени. — Напротив, это означает, что мы выбрали первоклассное место. Переждем в какой-нибудь местной гостинице, и когда Маумаган освободится…
— Никто не знает, когда Маумаган освободится, — сказал Ла Тун и вытер платком лоб. — Гость никому не сообщил, когда он уедет. Командующий округом предполагает, что он пробудет здесь до рождества.
— Да, но нам-то какое до этого дело? — вскричал Зо Мьин.
Бени быстро взглянул на него — кажется, в первый раз с самого утра.
— Меры безопасности, — сказал он. — Вы же слышали.
«Вот так застенчивость», — подумал я. С какой это стати профессор Ба счел себя вправе одергивать человека, которого видел впервые в жизни? Поразительна была и реакция Зо Мьина: он, правда, удивленно посмотрел на Бени, но тут же широко улыбнулся и дружески похлопал его по спине.
Спорить здесь было не о чем: сам ви-ай-пи (аббревиатура английского «вери импортант персон» — «очень важное лицо»), быть может, и не возражал бы, чтобы по соседству с ним поселилась на неделю группа странствующих иноземцев, но до него еще надо было добраться. А люди, отвечающие за его безопасность, вполне естественно, сделают все, чтобы никто не потревожил его покой.
Стало тихо. Хаген стоял с таким циничным и опустошенным лицом, как будто мысленно ковырял в зубах. Володю, кажется, устраивала перспектива благополучного возвращения, но он помалкивал, теша себя надеждой, что все повернется к лучшему. Один Зо Мьин смотрел на нас с каким-то прозрачным и светлым любопытством.
— А мне кажется, надо подождать в Тавое, — вполголоса сказала Инка по-русски.
— Простите, сэйяма? — переспросил Ла Тун.
— Я согласна с Бени, — решительно сказала Инка. Услышав свое имя, Бени улыбнулся и, прижав руку к сердцу, поклонился. — Есть тут гостиница, Ла Тунчик?
— Есть гест-хауз, но не очень хороший.
— А люксов нам и не надо, — возразила Инка. — Как ты считаешь, Шурик? Поживем в гест-хаузе денек—другой, посмотрим город, окрестности. Освободится Маумаган — переедем, нет так нет. Жалко уезжать.
Я подумал. Инесса была права: так у нас оставался хоть какой-то шанс выбраться к океану.
— Давайте голосовать, — сказал я.