— Я пошёл продавать брошюры вместе со студентами.
И Дармон с Жинесте с изумлением увидели, как он решительным шагом направился к двери.
Но Поль так и не добирается до больничного двора. Лестница вдруг обретает вид той, что была в доме, где жил Жером. Поль с Изабеллой спускаются вниз.
— Странное поручение, — говорит Изабелла.
— Нам не пристало спорить, — возражает ей Поль. — Или мы с ними, а значит, одобряем их действия, или мы уклоняемся от борьбы.
— Мы могли действовать и по–другому, — не соглашается Изабелла.
— Как по–другому?
— Я пока не думала об этом.
— Ну вот. Я тоже не думал.
Они выбираются на улицу и усаживаются в автомобиль. «Пежо», и можно сказать, в приличном состоянии.
— Ты уже сжился со всем этим? — спрашивает Изабелла.
— А тебе кажется, я играю?
— Я хочу сказать, не раздваиваешься ли ты на себя теперешнего и на того, что явился сюда из шестьдесят второго года?
— Ни капельки. Просто у меня такое впечатление, что я это уже однажды пережил.
— Так и должно быть, — заключила Изабелла, — у нас ведь сейчас сохранились воспоминания о том, что в шестьдесят втором осталось в нашей памяти от сегодняшних дней.
— Конечно. Я теперь знаю, что за надобность мне была смешивать «мемо–2» и «мемо–4». Воспоминания о решении, принятом в шестьдесят втором году, вполне достаточно, чтобы осуществить его в семьдесят седьмом.
— Мне кажется, без этого путешествия во времени нам было бы труднее. Оно открыло нам глаза. Легче отдаёшь себе отчёт в создавшемся положении, когда видишь всё как бы со стороны.
Поль останавливает машину у тротуара. Сам берёт топор, который ему дал Жером; в руках у Изабеллы нож с острым как бритва большим лезвием.
Они напяливают на себя шапки–ушанки. Входят в здание, едут в подрагивающем лифте и звонят в первую попавшуюся дверь. Дверь им открывает женщина в халате, глядящая на них мутным взором. Поль здоровается.
— Служба пробуждения, — весело представляется он.