Он заглянул в записную книжку.
— Да, вы правы, — сказал он. — Именно так вы и заявили тогда. Прошу меня извинить. И до свидания, мсье Эрмелен. Зайдите в префектуру во вторник, чтобы подписать свои показания. Если, конечно, будете в добром здравии. Это не к спеху.
— Вы пытаетесь поймать меня на противоречии, пользуясь моей неуверенностью в себе, вызванной амнезией?
— Что ж, всё надо испробовать, — любезно отозвался инспектор. — Но, между нами говоря, на коже вашей жены у раны найден порох, и это свидетельствует о том, что выстрел был произведён в упор. С другой стороны, вы не могли себе издали выстрелить в бедро. И, наконец, ваша жена купила «лонг райфл» двадцать второго калибра три дня назад. Единственное оружие, которое ещё есть в продаже… впрочем, этому продолжаться недолго.
— Тогда зачем же вы пытались сбить меня с толку?
— Видите ли, иногда бывают сообщники. Это могло бы всё изменить… Но применительно к вашему случаю это не имеет смысла.
Инспектор ушёл, оставив Поля наедине с его гневом и отчаянием.
Полицейского сменил Дозен, хирург, сопровождаемый медсестрой.
— Вам повезло… — начал было Дозен.
Увидев лицо Поля, он спохватился.
— Простите меня… но вы понимаете, что я имею в виду… пуля вошла в верхний угол пахово–бедренного треугольника Скарпа, под ость подвздошной кости. Она прошла между тензором широкой фасции бедра и портняжной мышцей и застряла в подвздошно–поясничной.
— Очень жаль, — отозвался Поль.
— Простите?
— Очень жаль, что не была перебита бедренная артерия, — пояснил он. — Я умер бы прежде, чем подоспела помощь.
Дозен покачал головой.
— Я смогу выпустить вас отсюда не раньше, чем через два дня, если вы предпочтёте выздоравливать дома… При условии, что вы будете соблюдать постельный режим не менее двух недель. У вас останется лёгкая хромота. Из–за рубцового стягивания повреждённой мышцы.
В знак своего бессилия он развёл руками.
— Эти малокалиберные пули, знаете ли, расплющиваются и наносят немалый урон…
Какой урон нанесла вторая пуля голове Изабеллы?
— Я смогу быть на похоронах? — спросил Поль.