— С этой недели в дневной работаешь?
— В дневной. — Паренек поморщился, покрутил головой. — Гульнули вчера… До сих пор в голове метель…
— Ну, это легко поправить! — Сергей проворно поднялся, подошел к стойке, взял бутылку водки, колбасы, сыра, принес еще две кружки пива. — Чем убился, тем и лечись, — пошутил он, разливая водку по стаканам. — За знакомство! Тебя как величать?
— Иваном.
— А меня — Валерием. Пей, Ванюша! — Сергей поднял стакан, звонко чокнулся с пареньком и залпом выпил водку.
Паренек, видно, чтобы не отстать, сделал то же самое.
— Вот это по-нашенски, по рабочему! — одобрил Сергей, запивая из кружки.
Вечером, когда стемнело, Владимир подошел к маленькому домику, утопавшему в пожелтевших кустах сирени, и постучал. Дверь отворила стройная молодая женщина.
— Эльвира Леоновна? — вежливо осведомился Владимир.
— Да, это я, — ответила женщина, с порога вглядываясь в незнакомого посетителя.
— Я разыскал вас по просьбе друзей, — сказал Владимир, входя в дом и плотно затворяя за собой дверь.
— Друзей? — удивилась женщина. — Вы меня пытаетесь интриговать. Я прямо сгораю от любопытства. Каких же?
— Наших общих, американцев.
Эльвира отшатнулась:
— Что вы сказали? У меня нет друзей американцев.
— Напрасно вы так думаете. Сейчас американцы друзья всем тем, кто в войну был близок к немцам.
— Я не знаю никаких немцев! Что вам нужно?!
— Спокойно, спокойно, Эльвира Леоновна. Шеф уверял меня, что вы весьма уравновешенная женщина, а он редко ошибается.
При слове “шеф” Эльвира пожала плечами; было видно, что она успокаивается.
— Не понимаю, что же вам, собственно, нужно?