— Ну, так вот знайте! У нас не Америка, а Советская Россия. Этого забывать не следует.
— Ол-райт! — глухо ответил американец.
— Поживет у нас еще недельку, может, обтешется, — сказал Филиппов.
Но американцу не пришлось долго жить на заставе. Через день пурга утихла, и Шубин обрадованно сообщил:
— Завтра, чуть свет, я этого типа увезу!
Прощаясь с Филипповым и выражая признательность за гостеприимство, Джон вынул из бумажника какую-то книжечку, что-то написал в ней, вырвал листок и передал его Шубину.
— Это тебе, — перевел Шубин, — чек на триста долларов: в благодарность за спасение его жизни.
Филиппов нахмурился,
— Верни ему и скажи, что мы спасли его не за деньги, нам его доллары не нужны. Они ему самому еще пригодятся.
Услышав ответ, Джон недоуменно пожал плечами.
Пограничники вышли провожать летчиков. Американец уселся в кабину. Шубин помог ему прикрепить за спиной парашют, а свой просто так положил на сиденье.
— Тут и лететь-то всего ничего!
Самолет взмыл в воздух, сделал круг над заставой и лег курсом на Аляску. Когда он скрылся в морозном тумане, Иван Варфоломеев вынул из кармана полушубка маленького плюшевого медвежонка и, передавая его начальнику, сказал:
— Забыл ему отдать. Мы с Савиным этого зверя вчера у «летающей акулы» подобрали. Видно, он этого медвежонка из кабины и выбросил в тот раз. Зачем ему игрушка?
— На счастье с собой возил, — усмехнулся Филиппов, разглядывая медвежонка.
ПРИЗВАНИЕ
Минувшая зима была необычайно суровой для этих мест, но, как всегда, весна заявила о себе с первых дней февраля. Озера, речки и болота были еще скованы льдом, а уже начался прилет птиц.
Дни стояли ясные, но без передышки дули холодные ветры; и странно было наблюдать огромные косяки уток и гусей, пролетающих с юга на север.
В марте совсем потеплело. С каждым днем усиливался лет дикой птицы.
С юга через границу шли стада диких коз. В лесу шуршало, хрустело, между деревьями мелькали тени, и пограничники, находившиеся в нарядах, десятки раз в сутки настораживались: не нарушитель ли?