— Значит, арестуем все-таки десять. Мне придется и тебя арестовать. Но, ради всех святых, не волнуйся, — посмотрев на меня, торопливо сказал Кригер. — С тобой ровным счетом ничего не случится. Я ведь тебе обещал нести ответственность за твою безопасность. Но зато после ареста ты будешь в их глазах таким же патриотом, как они. В камере перед смертью у многих развязываются языки. Все члены организации “За Родину!” у меня в руках, но наша главная задача — не только уничтожить этих фанатиков, но через них выйти на подпольный обком. Так что твой арест будет чистой формальностью. Заранее предупреждаю, что тебе придется поставить пару синяков; постараюсь, чтобы это было не очень больно. Теперь уточним адреса, ты мне сейчас их покажешь на карте. — Кригер пододвинул мне карту города, разложенную на столе. — Сегодня у нас двадцать третье… — задумчиво продолжал майор. — Ну что же, особенно спешить нам не стоит. Операцию назначаю в ночь на двадцать шестое. Все выходы из города будут перекрыты, так что ни одна птичка не упорхнет. Посмотрим: может быть, до двадцать шестого они пошлют нового связника к партизанам? И если на этот раз его не возьмут, я лично перестреляю моих олухов. Итак, начнем; Леонид Карпов, Базарная, двенадцать…
Утром, когда я еще спал, ко мне в окошко постучалась Лена. Я пригласил ее войти в дом, но она отказалась. Я спросил, в чем дело, почему она прибежала в такую рань.
— Немедленно собирайся и приходи к нам.
По взволнованному голосу девушки я понял, что произошло что-то очень важное. “Неужели узнали о моей вчерашней встрече с Кригером?” — похолодело все внутри. Стараясь говорить как можно естественнее, спросил:
— Что за срочность такая? — И, зевнув, добавил: — Дай сон досмотреть.
— Олежка, милый, — торопливо отозвалась Лена, — не могу я тебе ничего сказать, спешу — мне еще надо к Карпову сбегать. — Она махнула рукавичкой и побежала к калитке.
“Пронесло! Если бы она что-то про меня знала, не было бы никакого “милого Олежки”, — отлегло у меня от сердца. — Но что же все-таки случилось?”
Я стал одеваться, ломая себе голову над причиной столь необычного раннего визита.
Когда я пришел к Ремизовым, то застал там Сергея и Женю Пилипчука; у них был встревоженный вид.
— В чем дело, хлопцы? — придерживаясь все того же спокойного тона, как и с Леной, спросил я с порога. — Что за совещание пи свет ни заря?
— Садись, — строго сказал Сергей. — Веселого мало. Сейчас придут Лена с Карповым, тогда поговорим: не могу я каждому в отдельности повторять одно и то же.
— Что произошло? — уже серьезно спросил я Пилипчука, усаживаясь с ним рядом.
— Откуда я знаю! — Женя пожал плечами. — Я пришел за пять минут до тебя.
Сергей, ни на кого не глядя, расхаживал по комнате, припадая на больную ногу. Так продолжалось минут десять, пятнадцать. Наконец дверь распахнулась, и в комнату вошли Лена и Леонид.
— Так, все в сборе, — даже не поздоровавшись с Карповым, сказал Сергей. — Товарищи, наша организация раскрыта гестапо. В ночь на двадцать шестое назначена облава. Подпольный обком партии предложил членам нашего штаба, которые прошлой ночью отправились к партизанам за оружием, в город не возвращаться, а нам немедленно по одному или группами не более чем по два человека покинуть Солоницы. Сбор у Березовских каменоломен. Для связи остается Курдюмов. Все. Вопросы будут?
Вопросов не последовало. Все стали расходиться. Направился к двери и я.
— Олег, — раздался голос Сергея, — задержись на минутку; получишь задание штаба.
Но каким было задание штаба, я так и не узнал. Кригер обманул всех, в том числе и меня. Нас взяли в ту минуту, когда мы должны были расходиться от Ремизовых. Больше всех досталось Карпову, который успел выхватить пистолет, когда в комнату ввалились солдаты. От удара прикладом он потерял сознание, но его еще долго пинали тяжелыми коваными сапогами. В кузове машины, куда нас затолкали, я увидел Яшку Кучера — его оставил Сергей на страже. У Яшки были скручены за спиной руки и проломлена голова. Он так и скончался, не приходя в сознание, в камере, куда нас кинули после ареста.
А в общем, Яшке повезло. Ребят допрашивали круглые сутки. Через два дня они были истерзаны и изломаны так, что мало чем походили на людей. Меня, несмотря на обещание Кригера, тоже отделали весьма прилично. Все мое лицо было сплошным кровоподтеком. Когда я решился напомнить ему о нашем уговоре, он, как всегда, улыбнулся и назидательно заметал:
— Ты же не хочешь, чтобы они тебя придушили в камере? А потом, говоря честно, ты это заслужил: не сообщаешь ничего нового, мой друг, ничего нового. Все признания, на которые ты их вызываешь, не стоят ломаного гроша. Мне важно выйти на подпольный обком. Ну хоть какую-нибудь зацепку, черт побери! Будь смелее — я тебя полностью обезопасил, отсадив отдельно Пилипчука. Кстати, ты сказал в камере, что видел его, когда возвращался с допроса?
ebooksa