— Целый совхоз захапал! Предъявим ему разрешение окрисполкома на покупку оленей и прижмем ультиматумом!
Пришлось охладить пыл Кости — сгоряча действовать нельзя. Это неминуемо приведет к ссоре с Тальвавтыном и сорвет нашу операцию. Ведь с ним кочует многочисленная группа больших и малых оленеводов. Уведет Тальвавтын их в недоступные долины и укрепит только свои позиции.
Илья одобрительно кивал. Гырюлькай, которому я перевел существо спора, считал, что уговорить Тальвавтына нужно добром:
— В Пустолежащей земле он главный, и его слушают все равно как царя.
Костя тут же заметил, что царя давным-давно спровадили к “верхним людям”…
Но Гырюлькай покачал поседевшей головой и повторил:
— В Пустолежащей земле Тальвавтын все равно царь.
Туманно он намекнул, что русские, приходившие год назад с оружием и товарами, ушли к “верхним людям” из Главного стойбища Тальвавтына. А нарты с товарами он приказал не трогать и вернуть на побережье.
Сообщение Гырюлькая для нас было новостью. Каждый шаг в этой “стране прошлого” нужно хорошо продумать и сделать с большой осмотрительностью. Мы ступали словно с завязанными глазами по краю пропасти.
— В гости в Главное стойбище поедешь — подарки Тальвавтыну привези, — окончил свою немногословную речь Гырюлькай.
Старик преобразился. Прежде никто не спрашивал его мнения на столь важном совете.
— Хитрющую лису подарками не проведешь! — пробурчал Костя.
Тут Илья заёрзал на своем месте.
— Ну говори, старина, что сказать хочешь?
— Ожерелье, Вадим, надо Тальвавтыну и шаманам показывать.
— Ожерелье? Какое еще ожерелье?!
— У Пинэтауна я брал… про запас, — хитро сощурился старик.
Он долго шарил за пазухой и наконец вытащил и положил на чайный столик груду костяных бляшек.
— Ожерелье Чандары?! — воскликнул Костя.
— Какомей! — тихо ахнул Гырюлькай.