— Все стравил, — упавшим голосом сказал он. — В баллоне воздуху не было… стрелка манометра застряла…
Нетаев увидел капельки пота на морщинистом лбу Карташова. Тот продолжал чужим, незнакомым Нетаеву голосом:
— Дизеля не запустить. Моя вина. Беру на себя… Стрелка обманула. Горе-то какое, Ваня! — и у Карташова перехватило горло.
С неожиданным спокойствием Нетаев сказал:
— Пассажир ведь на кунгасе… Надо его на катер взять. Кунгас скоро затонет.
Спокойные слова молодого штурмана отрезвляюще подействовали на механика. Он нахмурился, пнул ногой пустой баллон и полез следом за Нетаевым по трапу.
Они выбрались на корму. Липкий снег и брызги летели отовсюду. Через голенища в сапоги заливалась вода.
Моряки ухватились за буксирный трос и с трудом стали тянуть его. Скоро из мглы показалась пляшущая тень. Это был кунгас. На носу его виднелась фигура человека.
Когда нос кунгаса поравнялся с кормой катера, Нетаев крикнул:
— Прыгайте, Денисюк! Трос обрубим!
— Как же так — обрубим? — послышался голос. — Так ведь тут баллоны с водородом!
— Какие там баллоны! — с раздражением сказал Карташов. — Кунгас ко дну пойдет. Разве не понятно?
— То ж понятно, — отозвался Денисюк. — Вполне понятно. Только как же баллоны бросать?
Он выкрикивал слова, то поднимаясь над кормой, то проваливаясь куда-то вниз.
— Прыгайте! — начал сердиться Карташов.
— Так ведь без баллонов ни единого шара не выпустить. То ж не дело! хрипло протестовал Денисюк.
— Нам кунгас не удержать, он открытый, его зальет волнами, сдерживаясь, объяснил Нетаев.
— Так вы бы то сразу сказали. А ну! Поберегись!
На палубу что-то грохнулось. Карташов едва успел отскочить. Это упал брошенный с кунгаса баллон. Трудно было поверить, что пятидесятикилограммовый баллон можно было перебросить на такое расстояние. Но Денисюк, огромный Денисюк, в армии удивлявший однополчан-танкистов игрой с двухпудовой гирей, выбрал момент, когда кунгас ударился о корму катера, и перебросил баллон…
— Перетаскивай, Федор Михайлович, в носовую каюту, — сказал механику Нетаев, невольно улыбнувшись изумлению Карташова. — А я буду их удерживать на палубе, чтобы не нырнули…