— Как запустить? — отозвался механик.
— Так вот вам сжатый газ! Двести атмосфер! — и Денисюк пнул ногой баллон.
Карташов удивленно посмотрел на Денисюка.
— Это водород, — веско сказал он.
— Так что ж?
— Рехнулся! — Карташов сердито бросил ведро. — Смесь водорода с воздухом — это же гремучий газ. Если мы будем провертывать дизель сжатым воздухом — верный взрыв. От катера щепки останутся!
— Э, ни! — поднял руку Денисюк. — Ты ж меня выслушай! То ж идея! Мы не смешаем водород с воздухом. Мы все всасывающие трубы заткнем. Карташов отрицательно покачал головой.
— Это нельзя… риск, — и отвернулся.
— Как разумеете. Только баллоны выбрасывать не могу.
— Как думаешь, Федор Михайлович? — нерешительно обратился Нетаев к механику.
— Никогда такого не слыхал, — сердито обернулся тот. — Пятнадцать лет механиком, немало людей выучил… Не могу пойти на этакий риск.
Нетаев задумался. Денисюк, согнувшись, выжидательно смотрел на него. Наконец штурман повернул к нему свое лицо. Обычно мягкое, улыбающееся, оно сейчас побледнело и осунулось. Тонкие черты обострились.
— Почему вы считаете, что можно использовать водород? — с прежним спокойствием спросил он.
— А я ведь в Политехническом учился, только не кончил. Потом танкистом был, с танковыми дизелями возился. Из армии вернулся… Денисюк отвел глаза, — ни дома, ни родных не нашел. Вот и пошел на курсы, чтобы в Арктику поехать. В общем — знаком я с дизелями.
— Послушайте, Денисюк, — твердо сказал штурман. — Я когда-то проходил в «мореходке» дизеля, но считайте, что я ничего в них не понимаю, и считайте, что сейчас я обязан все понять. Встаньте рядом со мной в рубке, мне надо к штурвалу. Карташов вам будет снизу подавать ведра, а вы выливайте воду на палубу… И объясняйте мне так, чтобы я понял, все понял!
Денисюк внимательно, с уважением смотрел на невысокого штурмана.
— Добре, — согласился он, — все расскажу.
Волны зелеными вспышками разбивались о стекло. Катерок взлетал вверх, и люди видели близкий зубчатый горизонт, покрытый гребнями волн. Потом катер срывался вниз, готовый перевернуться килем вверх, и люди теряли равновесие, едва удерживались на ногах. Денисюк, ссутулясь, стоял рядом со штурманом. Он брал ведра, которые ему подавал снизу механик, и выливал воду на палубу.
— Как дизель работает? Слушай, штурман. Первым делом поршень из цилиндра выдвигается и засасывает в него снаружи воздух. — Денисюк протянул вниз руку и взял ведро с водой. — То — первый такт. Потом поршень вдвигается в цилиндр и тот воздух, что туда попал, сжимает. Крепко его сжимает, так крепко, что воздух сильно нагревается. То — второй такт. Теперь третий такт. В цилиндр с горячим воздухом через форсунку впрыскивают жидкое топливо. Оно начинает гореть, образуя газы, а эти газы с силой выталкивают поршень. То — рабочий ход. И наконец последний такт: поршень идет обратно и выталкивает наружу расширившиеся газы. — Денисюк выплеснул воду на палубу. — Потом снова в цилиндр засасывается воздух. Денисюк взял у Карташова новое ведро, полное воды.
Маленький штурман, бледный, напряженный, держась за штурвал, слушал эту необыкновенную лекцию. Он знал, что катеру в таком положении не продержаться и нескольких часов.