Гости недоуменно зашептались.
Загорова передала распоряжение профессора.
— Чашки у них нет, есть только кружка, — сказала она.
В полной тишине люди мысленно представляли себе, как к лежащему на шкурах больному подносят кружку.
— Они показали кружку. Он говорит: "Это для того, чтобы пить".
— Так, — сказал профессор, снимая очки и протирая их платком; у него оказались голубые, почти синие глаза. — А часы у них есть? Пусть покажут.
— Он ответил: "Это для того, чтобы… время".
— А сахарница? Есть у них сахарница? — говорил профессор, надевая очки и оглядывая приготовленный для встречи Нового года стол.
— Сахарницы нет.
— Ну, а бутылка водки найдется? Пусть покажут больному.
— Вот это непременно узнает, — сказал низким шепотом летчик Загоров.
— Спирт есть. Показали бутылку спирта. Больной ответил: "Это для горького… и жжет".
— Мне все ясно, — сказал профессор. — Поблагодарите больного.
— Можно кончать связь? — спросил контр-адмирал, беря из рук Загоровой трубку.
Профессор кивнул, потом сказал:
— Амнестическая афазия. Бывает при абсцессе мозга, левой височной доли. Удар был по левому уху?
— По левому, — подтвердил капитан «Седова».
— И как же? — спросил контр-адмирал.
— Очень плохо. Неизбежная смерть, если…
— Если? — разом спросили капитан «Седова» и адмирал. Обветренное лицо капитана и чуть рябое лицо адмирала были одинаково встревожены.