— Ты, говорят, теперь образованный, лекции читаешь! — кокетливо встретила его тетя Нюра.
— Не за этим я сюда, — отмахнулся он. — Помнишь, как ты на меня напустилась за следы на паркете?
Нюра задумалась и вспомнила.
— Ты уж извини меня. Давно это было, а я, кажется, тогда напрасно…
— Нет, ты погоди. Постарайся вспомнить точно все, как было. Покажи, где они были, следы.
Тетя Нюра смогла показать это место лишь весьма приблизительно.
— А ты помнишь, где эти следы кончались? — допытывался дядя Федя.
— Как же, помню. Прямо в стенку упирались.
— Вот в этом все дело! — воскликнул дядя Федя. — Пришельцы из антимира.
— Из чего, чего?
— Из антимира! Из такого мира, где все вроде как у нас, только не видно. И ходить они сквозь стенку могут. Вот и прошелся здесь тогда один такой античеловек — может, я, а может, кто другой из антиматерии…
От такого обилия научных слов у тети Нюры закружилась голова.
— Открытие! Нюра, мы сделали с тобой открытие!
Через неделю взволнованного дядю Федю принимал корреспондент местной многотиражки. Рассказ бывшего истопника о пришельце из антимира был таким захватывающим, что корреспондент срочно выписал командировочные и помчался в таинственный клуб. К вечеру очерк под названием «Антимир — он рядом» был готов.
И надо же случиться, что это прочитал один молодой кандидат наук, приехавший в здешние места на рыбалку. Он тоже побывал в клубе и сразу предложил теорию возникновения следов на основе поверхностных свойств тонких пленок воска. По этой теории даже самые незначительные нарушения молекулярной структуры воска могут быть проявлены оседающей пылью. Теория получила хорошее подтверждение потому, что, как вспомнила тетя Нюра, ночь накануне появления следов была ветреной и пыль вполне могла попасть в зал сквозь неплотно закрытые окна.
Однако пылевая теория не могла объяснить того поразительного факта, что следы шли только в одну сторону и никуда не возвращались.
Тогда — слухом земля полнится — в клубе появился другой молодой ученый, который, вместо того чтобы исследовать паркет, занялся исследованием окон. На одном из окон он обнаружил в стекле пузырьки воздуха, которые, по его мнению, в тот злополучный день сыграли роль собирательных линз, концентрирующих свет на зеркальный воск.
— Никаких следов не было, вам показалось, — категорически заявил молодой ученый. — Просто в местах концентрации солнечного света воск подтаял.
Так возникла оптическая теория следов. Но и она вскоре была опровергнута прямым опытом. Специально тетя Нюра натерла пол, специально дождалась солнечного дня, и убедились, что лучи пузырями не фокусируются и тем более не расплавляют воск.
О таинственных следах на паркете начали поговаривать далеко за пределами клуба, и вскоре его танцевальный зал превратился в место паломничества любителей научных загадок и неразгаданных тайн.
ebooksa