Майор обращается к Карцову. Тот все еще лежит в койке. В его руке сигарета, которую он так и не успел зажечь.
— Я должен побеседовать с вами, — говорит майор. — Встаньте и подойдите.
И вот они сидят на табуретах в метре друг от друга.
Майор приступает к делу без околичностей. Исполнение приговора не задержится — распоряжения уже сделаны. И если осужденный хочет спасти себе жизнь, следует поторопиться. Приговор нельзя отменить или обжаловать. Но старший военный начальник, в данном случае комендант базы, обладает правом помилования.
Майор продолжает говорить. Карцов наблюдает за ним. Это уже немолодой, но по-спортивному подтянутый человек. Кожа на его лице розовая, гладкая. В глазах, в голосе много энергии. И только седеющая голова да руки в морщинах свидетельствуют о том, что офицеру не так уж и далеко до старости.
Между тем майор вынимает и разворачивает бумагу.
— Прочтите, — говорит он Карцову, — прочтите сами.
Карцов читает:
«КОРВЕТЕН-КАПИТЭНУ[6] АРТУРУ АБСТУ. ОПЕРАЦИЯ «БЕЗУМЦЫ». ДЕНЬ X — 5 ИЮЛЯ 1943 ГОДА.
Прочитав, он опускает бумагу, вопросительно глядит на контрразведчика.
— Подписано: «Канарис», — негромко говорит майор, пряча документ. Вскинув голову, он глядит на Карцова. — Что вам известно об операции «Безумцы»?
Карцов пожимает плечами.
— Бумага эта попала к нам в руки позавчера, — продолжает майор. — Близ базы мы потопили одну из ваших подводных лодок. Идя ко дну, она, по счастью, оказалась на рифах, сравнительно неглубоко. Водолазы проникли в нее, извлекли из каюты командира сейф. Этот документ, надлежаще опечатанный, хранился в отделении сейфа, которое имело механизм уничтожения. Как видите, есть все основания полагать, что отправители считают его важным. А на конверте значились только фамилия и имя, которые нам ничего не говорят. Кто такой Абст? Что за операция «Безумцы»? Вы должны о ней знать.
Карцов не выдерживает. Ринувшись к майору, он хватает его за грудь, подымает с табурета, трясет.
— Поймите, — кричит — он в бешенстве, — поймите, я русский, русский!
Джабб с трудом оттаскивает его и сажает на место.
Майор приводит в порядок свой мундир, приглаживает волосы.
— Вы хотите знать, почему я столь настойчив, — говорит он все тем же ровным, спокойным голосом. — Видите ли, вы изволили прибыть к нам именно пятого июля, то есть в тот самый день, который объявлен началом операции «Безумцы». Согласитесь, что мы вправе делать кое-какие выводы! Мы еще раз просим, расскажите все, что знаете. Я уполномочен заявить, что ваше положение может круто измениться к лучшему. Поэтому внимательно выслушайте то, что я скажу… Итак, ваши пловцы атаковали базу. Можно не сомневаться, что будет и вторая попытка и третья. Словом, они не оставят нас своими заботами. И вот мы разработали план. В момент, когда база подвергнется очередной атаке, вы бежите. В дальнейшем события развернутся так: оказавшись на свободе, вы постараетесь встретиться со своими — мы поможем в этом. Но не беда, если встреча не состоится. Мы предусмотрели и неудачу. В этом случае вас доставят непосредственно на территорию Германии или одной из стран, оккупированных ее войсками. Все будет сделано безупречно, ни у кого не возникнет и тени сомнения в том, что вы бежали, проявив чудеса находчивости и смелости. А потом вы начнете работать. Вы поможете нам ликвидировать корабли и базы, с которых действуют подводные диверсанты. И я заверяю, что ни один волос не упадет с головы отважных германских воинов, которых с вашей помощью мы возьмем в плен. Когда закончится война, они вернутся домой целые и невредимые. Конец же, как вы понимаете, уже предопределен. После тяжелого поражения, которое потерпели ваши армии на русской реке Волге, Германию ничто не может спасти. Вот почему, помогая нам, вы помогаете и своей стране. Она обречена. Она тем более обречена, что не дремлют и Америка с Британией. Поэтому человек, который в этих условиях приближает конец войны, поступает благородно.
— Я советский офицер, — говорит Карцов.
— Это ваше последнее слово?