— Она подтвердилась?
— Подтвердится. Ничего другого ей не остается.
«Уверенности надо учиться у Холодовского, — подумал Кедрин. — Таким не страшно пространство».
— Мы не можем терять времени, — говорил Холодовский. — Они ждут.
— Успеем?
— По старой технологии — нет. Разрабатываем новую на ходу.
— Но это невозможно! Для перепрограммирования необходимо остановить процесс. А это замедлит…
— Мы не программируемся — мы мыслим, — сказал Холодовский. — А мыслить можно и за работой. И менять все на ходу. Завтра кончаем пузырь. И сразу заложим корабль. Длинный корабль. — Он произнес эти слова с нежностью. — Звездного класса.
«Черт его знает, — подумал Кедрин, — что-то в этом есть! Звездного класса. Да, что-то есть!..»
— Мы возьмем его с двух сторон, — сказал Холодовский. — Параллельным монтажом. Это мысль Гура. Между прочим, он нашел ее в пространстве. Он любил думать, вися в пространстве. Там он набрел на лучшие свои фантазии.
— Почему фантазии?
— Он прогносеолог — борец с отсутствующими звеньями. Наука проходит путь шаг за шагом. Прогносеология совершает прыжки. И вот он может висеть в пространстве целыми часами и думать, пока хватает ресурсов. Только сейчас у нас нет свободного времени.
— А о чем думаете вы?
— Моя специальность — раум-физика. Только об этом и стоит думать. Теория запаха в вакууме — неплохой вклад в раум-физику. Для чего еще стоит жить?
— Для любви, — сказал Кедрин, потому что он подумал: для любви.
Холодовский коротко усмехнулся.
— Любить надо физику. Вообще — свое дело.
«Ну, конечно, и это тоже, — подумал Кедрин. — Но что нужно Холодовскому?»
Холодовский взглянул на него и усмехнулся.
— Ты прав, мне что-то нужно. Вернее, не мне. Все-таки было бы очень хорошо получить твою помощь при расчете аппаратуры предупреждения. Ты сможешь помочь Дугласу в конструировании?
ebooksa