— У меня никогда не было галлюцинаций, — сказал Кедрин обиженно. — Разве что при первом выходе…
— Значит, были, — сказал Холодовский. — Вот и все. Вот мой вывод.
— Что ж, — сказал Гур. — Так или иначе, вторую половину экрана исследовать надо. Прошу вас, высокочтимые друзья мои, принять походный порядок… Может быть, мы еще успеем поспать сегодня. А сон, как известно, драгоценнейшее из благ…
Они выстроились в колонну. Перед тем как дать сигнал к движению, Гур еще раз обернулся, взглянул на экраны и негромко сказал:
— Теперь, кажется, галлюцинирую я… Слава, ну-ка… Все головы повернулись разом.
Что-то произошло в пространстве. Только что спокойная и монолитная, как казалось, поверхность экранирующих полотен внезапно стала извиваться, словно оттуда, с внешней стороны, кто-то тяжело ходил, бегал, прыгал по ней, старался пробить ее, разорвать. Колонки гравификсаторов окутались голубоватыми облачками, удерживая экраны на месте, но, очевидно, их мощности не хватало — что-то могучее старалось растащить полотнища в разные стороны. Казалось, они сейчас не выдержат такого напряжения и лопнут, разлетятся. Это представлялось необъяснимым, и в то же время это было, и приходилось срочно сделать что-то, иначе пропала бы вся громадная работа по изготовлению, транспортировке и установке экранов.
Они не успели даже перемолвиться. Все четверо кинулись вперед, к полотнищу — трое одновременно и один на долю секунды позже, но не потому, что он колебался, просто у него еще не было той быстроты реакции, какой обладали монтажники. Они рванулись в середину, потому что именно здесь экранам грозила максимальная угроза, здесь, кроме неведомых сил, прикладывалась вся мощь гравификсаторов, которые старались растянуть и удержать экраны на месте — и тем самым помогали разорвать их в клочья, но ведь гравификсаторы были всего лишь автоматами. Тысячи игл вонзились в тела монтажников, Гур на ходу крикнул в микрофон: «На спутнике, убавьте статическое, иначе мы скоро начнем светиться!.. Убавьте, тревога, мы вышли на экраны». Поле мгновенно убавили, и монтажники достигли поверхности экранов в тот самый момент, когда разрыв возник там, где и следовало ожидать, в самой середине, в месте наибольшей напряженности.
Гур был первым. Все четыре «руки» его скваммера вцепились в края разрываемого пополам полотнища. Напрягая мускулы и сервомоторы, Гур попытался стянуть края полотнища вместе, но для этого были нужны совсем другие силы, и все, что он мог сделать, — это не разрешать краям расходиться дальше. Но полотнище, чья целость была уже нарушена, продолжало рваться дальше, и через несколько десятков метров в разрыв вцепился Кедрин — уж этого-то никто не мог запретить ему, сил у его скваммера было не меньше, чем у остальных. Дуглас метнулся к противоположному концу экрана и ждал, пока разрыв дойдет туда, чтобы заблокировать его окончательно. Холодовский повис над самой серединой и уже развел все четыре «руки», увенчанные могучими клешнями. — Слава, — сказал Гур хрипло. — Слава… — И Кедрин удивился, как Гур еще может что-то произносить — сам он напрягся так, что не мог бы даже разжать зубов. — Не вцепляйся… Давай на пределе на спутник. Это быстрее всего. Нужны механизмы, аппаратура для сварки… Мы здесь долго не удержимся.
Очередной изгиб экрана перекосил Гура, и какой-то миг казалось, что конечности скваммера вылетят из суставов, но, как оказалось, скваммер все-таки был крепким устройством.
— Да давай же! — крикнул Гур. — Давай, о быстрейший!.. Делай свой шаг вперед!
— Пусть Кедрин, — сказал Холодовский спокойно, примериваясь к разрыву, уже доходившему до него.
— Ни за что! — прохрипел Кедрин и сам удивился тому, что все-таки разжал зубы.
— Пусть Кедрин остается. Он не знает, что взять, да и вообще, — проговорил Гур, и тогда Дуглас добавил:
— Ну, Слава, ну, ну… Теряешь время…
— Хорошо, — сказал Холодовский.
Он умчался на предельной скорости. Трое остались. Сильное сотрясение ударило их, как током, нагрузка неизмеримо возросла. Это разрыв дошел до конца, и сразу же Дуглас вцепился в края полотнищ. Трое были распяты на экране, Холодовский потерялся где-то вблизи спутника.
— Минут пятьдесят мы провисим, — сказал Гур. Он дышал все более хрипло. — Туда, там, обратно. Не меньше.
Кедрин только прикрыл глаза — на большее он сейчас не был способен. Странно, он не чувствовал никаких нагрузок — их принимало на себя металлическое тело скваммера; кулаки Кедрина со всей силой стискивали пустоту — стискивали так, что слипались пальцы; мускулы его были напряжены до предела именно для того, чтобы стиснуть эту пустоту; но он знал, что не может даже на долю секунды ослабить хватку: тотчас же клешни верхних «рук» скваммера разжались бы и отпустили края полотнища, а прекрати он сосредоточиваться на мысли о вторых «руках», нижних, разжались бы и они. Оставалось только стискивать края — «руками» и напряжением мысли — до тех пор, пока не иссякнут силы.
— Нет, — поправил он себя, — до тех пор, пока не придет помощь. Ведь здесь Особое звено, и это на них мне надо быть похожим. Я буду…
— Ну, ну… — пробурчал Дуглас. — Положение не из веселых. Гур, надо бы еще убавить статическое. Меня так и ест…
ebooksa