Искатель. 1965. Выпуск №2 ,
Час спустя, когда температура в звездолете ощутимо поднялась, Инэшу пришла в голову мысль, которая заставила его устремиться к микрофону и вызвать астронома Шюри.
— Шюри! — крикнул он. — Вспомни, Шюри, когда чудовище пробудилось и исчезло… Ты помнишь? — капитан Горсид не мог сразу заставить твоих помощников уничтожить локаторы. Мы так и не спросили их, почему они медлили. Спроси их! Спроси сейчас!..
Последовало молчание, потом голос Шюри слабо донесся сквозь грохот помех:
— Они… не могли… проникнуть… отсек… Дверь… была заперта.
Инэш мешком осел на пол. Вот оно! Значит, они упустили не только одну деталь! Человек очнулся, все понял, стал невидимым и сразу устремился на звездолет. Он открыл тайну локатора и тайну воскресителя, если только не осмотрел его в первую очередь. Когда он появился снова, он уже взял от них все, что хотел. А все остальное понадобилось чудовищу только для того, чтобы толкнуть их на этот акт отчаяния, на самоубийство.
Сейчас, через несколько мгновений он покинет корабль в твердой уверенности, что вскоре ни одно чуждое существо не будет знать о его планете, и в такой же твердой уверенности, что его раса возродится, будет жить снова и отныне уже никогда не погибнет.
Потрясенный Инэш зашатался, цепляясь за рычащий приемник, и начал выкрикивать в микрофон последнее, что он понял.
Ответа не было. Все заглушал рев невероятной, уже неуправляемой энергии. Жар начал размягчать его бронированный панцирь, когда Инэш, запинаясь, попробовал дотащиться до силового регулятора. Навстречу ему рванулось багровое пламя. Визжа и всхлипывая, он бросился обратно к передатчику.
Несколько минут спустя он все еще что-то пищал в микрофон, когда могучий звездолет нырнул в чудовищное горнило бело-синего солнца.
Рэй БРЭДБЕРИ
ДИКОВИННОЕ ДИВО
В один не слишком погожий и не слишком хмурый, не слишком знойный и не слишком студеный день по пустынным горам с суматошной скоростью катил допотопный, потрепанный «форд». От лязга и скрежета его металлических частей взмывали вверх трясогузки в рассыпчатых облачках пыли. Уползали с дороги ядовитые ящерицы. С шумом и грохотом «форд» все глубже вторгался в дремучую глухомань.
Старина Уил Бентлин оглянулся назад с переднего сиденья и крикнул:
— Сворачивай!
Круто переложив руль, Боб Гринхилл бросил машину за рекламный щит. И тотчас оба повернулись. Они глядели на дорогу, выставив головы над гармошкой сложенного верха, и заклинали поднятую колесами пыль:
— Успокойся! Ложись! Ну, пожалуйста!
И пыль медленно осела.
Как раз вовремя.
— Пригнись!
Мимо них с таким видом, точно прорвался сквозь все девять кругов ада, прогремел мотоцикл. Над лоснящимся смазкой рулем в стремительном броске навстречу ветру сгорбилась фигура — человек с изборожденным складками, чрезвычайно неприятным лицом, в защитных очках, насквозь пропеченный солнцем. Рычащий мотоцикл и человек промчались по дороге.