— Вебер! Ты где? Соберешься ты в конце концов?
Юрген не ответил. «Нужно принимать решение, — думал он. — Я обязан сдать магазин и признать свою вину». Но его удерживал страх перед последствиями, и он лихорадочно искал аргументы в пользу другого решения, шевелившегося в глубине души. «А что, если промолчать? Ведь если я признаюсь, Грецу это все равно не очень-то поможет, — пытался обосновать Вебер свои колебания. — Грец невнимательно, несерьезно отнесся к выполнению своих служебных обязанностей, плохо проверил сдачу оружия и боеприпасов. Значит, виноват сам Грец, и только он сам. Он должен был напомнить мне, что я не сдал магазин...»
Так Юрген старался успокоить себя, оттянуть принятие решения. Его очередь подходила все ближе. Вот наконец окошко оружейного склада, а в нем новый оружейный унтер-офицер.
«А что, если я просто выброшу этот проклятый магазин? — Это была заманчивая мысль. — Брошу в какое-нибудь болотце на границе. Он булькнет, и никто не найдет».
Юрген уцепился за эту мысль. Вопрос будет исчерпан. Ни у кого не возникнет подозрения, что это он забыл сдать магазин. Его солдатская карьера останется незапятнанной. Его характеристика при увольнении в запас — а это произойдет через несколько месяцев — будет безупречной. А кому это повредит, если он все скроет? Грецу все равно не поможешь!..
Юрген пытался найти все новые и новые оправдательные аргументы, чтобы заглушить голос своей совести.
«Что ж, из-за этой дурацкой истории портить свою службу? А что скажет Хелька, узнав, что я сижу на гауптвахте? Наверняка мне дадут за это пару суток...»
Юрген задержался у окошка.
— Вы что, — спросил новый унтер-офицер, — хотите выйти на охрану границы без оружия?
Юрген нехотя взял автомат и два магазина. «А что делать с третьим? Куда его деть? Сейчас признаюсь! — решил он. — Покажу пропавший магазин! Сделаю вид, будто бы только сейчас его обнаружил в сумке».
Однако вместо этого с его губ непроизвольно сорвались другие слова:
— Мне нужно вернуться в казарму. Я там забыл одну вещь.
И, не дождавшись разрешения, Вебер стремительно помчался по лестнице.
— Ты что, забыл устав? — закричал ему вслед ефрейтор Гральман, но, заметив, что Вебер чем-то взволнован, добродушно сказал: — У парня после отпуска помутился разум!
Солдаты понимающе ухмыльнулись и стали ждать Юргена. Он вернулся через несколько минут — больше не потребовалось, чтобы торопливо спрятать магазин под бельем в своей тумбочке.
В дозор на границу Вебер вышел вместе с ефрейтором Гральманом. Они направились по протоптанной дорожке на наблюдательный пункт. Им обоим был хорошо знаком здесь каждый кустик. Промытое ложе канавы, тополь на изломе линии границы, пень дуба, сгоревшего от молнии. Там, на той стороне, виднелась одинокая будка таможенной службы, вдали тянулось ввысь острие колокольни деревенской кирхи. А перед ближайшим трактиром, который реваншисты избрали местом своего паломничества, уже стояло несколько туристских автобусов.
Юргена все это не волновало. И не только потому, что он видел все это уже много раз. Сегодня он думал только об унтер-офицере Греце, посаженном на гауптвахту, и магазине, спрятанном в тумбочке под бельем. Он думал и о Хельке. Как бы восприняла она этот факт, если бы вместо Греца на гауптвахту посадили бы его? Против своей воли он представил себе, каково будет жене унтер-офицера Греца, которой на длительное время придется расстаться с мужем: ведь теперь его переведут в другое место. И все это из-за него, из-за Вебера, так как он струсил, побоялся честно признаться, что просто забыл сдать магазин на склад. И опять он услышал «жаль!», которое произнесла, открыв дверь, Хелька, когда они увиделись впервые. И вдруг будто что-то толкнуло его: он представил себе, как бы Хелька произнесла это «жаль!», узнал, что он, Юрген Вебер, побоялся признать свою вину.
По ту сторону границы из трактира высыпали люди. Вебер услышал голос Гральмана:
— У старого Бисмарка процветает бизнес!
«Какое мне дело до старого Бисмарка? — подумал Юрген, но, заметив, что Гральмана удивило его безразличие, сказал:
ebooksa