Голос лейтенанта прозвучал резко и решительно. Провокатор рывком повернул голову, будто получил удар незримым кулаком. Увидев офицера, нарушитель вытаращил глаза и оторопел, но шок его продолжался всего лишь несколько секунд. Молниеносно повернувшись, он направил дуло своего автомата на лейтенанта. Но нажать на спуск не успел. Позади вдруг выросла тень, и он, вскрикнув от боли, выпустил автомат из рук. Это был ефрейтор Хеншель.
— Встать! Руки вверх!
Лицо парня исказилось ненавистью, но он подчинился приказу. Ефрейтор Хеншель обыскал нарушителя и обнаружил несколько полных магазинов к автомату. Хеншель не верил своим глазам: этот тип что, на войну собрался? В обоймах оказалось сто шестьдесят патронов.
Между тем на той стороне уже заметили, что нарушитель задержан. У шлагбаума столпилось множество людей в форме. Два джипа с американцами подъехали прямо к заграждению. Все рвали друг у друга бинокли из рук.
Что ж, обстановка создавалась взрывоопасная. Следовало ожидать новую, еще более серьезную провокацию, чем та, которая только что провалилась.
— Вперед! — скомандовал лейтенант Вальтер. — Но предупреждаю: не вздумай бежать!
Ефрейтор Хеншель не отходил от нарушителя ни на шаг. Они сели в машину. Теперь Хеншель мог наконец рассмотреть бандита. Напротив него сидел парень его возраста, плотно сжав губы. Лицо как лицо, как у тысяч других людей — ничего особенного. Ничем не похож на преступника. А то, что лицо его перекошено от злобы, так это зависело от необычных обстоятельств. Если б не гримаса на лице, это был бы обычный парень. Хеншелю не терпелось засыпать его вопросами, которые буквально буравили его мозг: «Что побудило этого парня пойти на преступление? Почему он вторгся на нашу территорию? Что он хотел сделать? Почему пошел на такой риск? Почему стал нашим врагом?..»
Все эти вопросы еще долго волновали ефрейтора Хеншеля...
Яркий свет проникал сквозь узкие высокие окна. За стеной прогрохотал трамвай.
В зале суда между двумя полицейскими сидел служащий таможенной охраны ФРГ Гюнтер Гёц. Это был молодой человек, двадцати шести лет, без особых примет. Такой, как и многие другие. Умное интеллигентное лицо. Каштановые волосы зачесаны назад. Лишь глаза беспокойно бегали по сторонам. Он все еще не мог поверить, что сейчас ему вынесут приговор и никто его не выручит. За эти дни, проведенные в ожидании суда, ему стало ясно: здесь люди мыслят трезво, по-деловому и беспощадно пресекают действия своих врагов.
Процедура суда началась с выяснения данных личности, затем зачитали обвинительное заключение. Он его уже знал. Все это не трогало его. Мысли его витали далеко. Он жалел, что так случилось, но не раскаивался в своих действиях. Не раздумывая, он повторил бы то, что сделал, — лишь бы в другой раз ему больше повезло.
Обвиняемый незаметно окинул взглядом присутствующих. Любопытство побеждало страх. В первом ряду справа несколько человек непринужденно беседовали между собой. «Это — репортеры», — решил он. У окна сидели люди в форменной одежде. Среди них были офицеры. Они смотрели на него скорее с любопытством, чем враждебно. Где он, собственно, впервые видел эту форму? В день, когда его задержали? Нет, это случилось гораздо раньше, когда он еще проходил срочную службу в бундесвере. Наконец Гёц отчетливо вспомнил: это было вовремя учений.
Он служил тогда в 4-й танковой дивизии. Однажды ночью их подняли по тревоге. Это были первые маневры, в которых участвовало все соединение. Дороги, по которым они двигались, будто вымерли. Дорожные знаки и названия населенных пунктов были замазаны. Никто не знал, где они находятся и куда направляются. Броневик командира батальона водитель вел уверенно, так как только у командира был точно обозначен маршрут. Об этом Гёц узнал позже, из разговоров в столовой. Еще до рассвета они выехали на автостраду. Бригада развернулась в боевой порядок. Они продвигались по обе стороны широкого шоссе на восток. На подходе к району развертывания их поддержала авиация. Непрерывно ревели над головами истребители-бомбардировщики. Потом над холмами поднялись два дымных гриба. Последовала команда приготовиться к бою. Предположительно, они находились у Эйзенаха[3]. Как потом сообщил им по секрету шифровальщик: «До Эрфурта было рукой подать».
— На холмах закрепились подразделения ННА![4] У нашего батальона задача взять эти позиции! — объявил командир взвода. — Сейчас мы с ними разделаемся. А летчики их доконают!
Обер-лейтенант фон Зайдлиц так спокойно сказал это, будто они находились на учебном плацу. Затем они пересели на новый бронетранспортер, который проходил испытания, и, открыв бешеную пальбу, ворвались на передовую «противника». Каково же было их удивление, когда они обнаружили там солдат из своего 2-го батальона! Оказалось, они изображали «противника», переодевшись в форму Национальной народной армии ГДР. Их взяли в «плен», измазанных, заляпанных грязью. Солдаты бундесвера окружили «пленных», которых повели на «допрос». Каждый хотел хорошенько разглядеть форму противника...
Кандидат на должность таможенного инспектора Гёц настолько погрузился в свои мысли, что не сразу услышал, когда назвали его фамилию. Потом медленно поднялся с места. Председатель суда укоризненно посмотрел на него. Гёц с готовностью отвечал на вопросы. Ему разрешили сесть. Он сел и опять стал смотреть в окно.
Они знали о нем все. Пока он находился в заключении, они раскопали все его прошлое. Так чего же ему молчать? Молчание и запирательство не улучшат его положения. В первые дни после ареста его допрашивали люди в штатском. Маленький, на вид тщедушный следователь поразил его тем, что знал о нем такие вещи, о которых Гёц давно забыл. И он решил говорить правду. Во второй раз следователь детально расспрашивал его о специальных курсах, которые Гёц кончил в Таунусе[5]. Следователь завел разговор об одном из фильмов о супершпионе Джеймсе Бонде. Но все, что показывали в фильме, было невинным развлечением по сравнению с трюками, которым обучали слушателей на специальных курсах.
«Для скрытой войны нужны мужчины, а не кисейные барышни!» — так говорил фельдфебель Пройслер, их инструктор. За десять недель на курсах в одном из отдаленных военных лагерей у подножия Таунуса Гёцу не раз казалось, что силы его на исходе. Но он выдержал и успешно прошел обучение.
В программе подготовки некоторые пункты курсанты не понимали, но когда они спрашивали об этом инструкторов, те отвечали уклончиво или многозначительно ухмылялись. Однако пришло время — и все разъяснилось. В последнюю неделю обучения их вдруг перевели в Обер-Урзель. Здесь, вдали от оживленных дорог, находился лагерь американской армии по подготовке специалистов по Востоку.
ebooksa