— Уф!.. Да… Вот именно.
— Почему? Он ведь до вас еще не дотрагивался!
— Ага… Я не знаю, чего ему надо было от меня.
— А почему не спросили его? О чем же вы с ним беседовали? Надо думать, не о новинках кино и не о погоде, а? Так о чем с вами говорил мистер Варрен?
— Да так, о всякой всячине! Выдумки сплошные, чепуха! Совсем спятил, форменный псих. А потом я очень испугалась, ничего не помню.
— А что за выдумки? Постарайтесь припомнить. Ну, слово, другое. О Джуниоре Делеване он с вами говорил?
Дорис попыталась спрятать глаза. Взгляд ее заметался по стене, словно у пойманного зверька. Она искала выхода. И молчала. Я посмотрел на Джорджа. Тот давно уже уяснил себе оборот, который принял допрос Скэнлона, но физиономия его не выражала ничего, кроме профессионального любопытства и самого доброго участия.
— Так как? Шла речь о Джуниоре Делеване? — повторил Скэнлон свой вопрос.
— Вот привязались…
— Ну!
— Как сказать… В общем, да.
— Почему?
— Уф! Ну откуда мне знать почему? — завизжала Дорис.
Сигара Скэнлона потухла. Он вынул ее изо рта и задумчиво уставился на обмусоленный конец.
— В нашем деле, Дорис, я имею в виду полицию, много всякого случается! Как вы объясните мне, что некий мужчина врывается в комнату симпатичной девушки в три часа ночи, срывает с нее одежду, и все лишь затем, чтобы побеседовать о покойном Джуниоре Делеване?
Внезапно Скэнлон стукнул кулаком по столу и закричал:
— Говори быстро, что у тебя спрашивал Варрен по поводу Делевана?
Этого оказалось достаточно. Дорис сникла, словно воздушный шарик, который проткнули иголкой. И чуть ли не слово в слово изложила шерифу содержание нашей ночной беседы.
— А Джуниор спрашивал у тебя, какой была обычно сумма недельной выручки?
Дорис рыдала в три ручья.