Приключение

— Они без штанов, — засмеялся Ноа при виде удиравшего во все лопатки Адама.

Бедный Адам вскочил на площадку, устроенную для металлических водоемов, собиравших стекавшую с крыш дождевую воду. Разъяренный Сатана, потерпевший фиаско, бросился на Матауаре.

— Беги скорее, Матауаре, спасайся! — закричала Джен.

Но тот не послушался.

— Его имя в переводе означает Бесстрашный, — сказала Шелдону Джен.

Таитянин хладнокровно поджидал собаку, и в тот самый момент, когда это кровожадное животное прыгнуло на него, он размахнулся и ударил его изо всей силы под нижнюю челюсть. Сатана описал в воздухе полукруг и перекувырнулся. После этого он еще два раза пытался вцепиться в противника, и с одинаковым результатом. Наконец, Сатана внял голосу благоразумия и смирно поплелся за Матауаре, принюхиваясь к его запаху.

— Молодец, Сатана, славный пес! — подбодрял его Шелдон. — Это свой человек, гуд-фелла, свой.

Но Сатана не спускал глаз с Матауаре и целый час следил за всеми его движениями, пока окончательно не пришел к заключению, что этот человек, действительно, свой. Тогда он занялся другими делами. Загнал Орифайри на кухню и припер его к горячей плите; успел сорвать повязку с ног Лаланеру прежде, нежели этот храбрец успел вскарабкаться, как дикая кошка, на столб веранды, а Вайсбери вскочил на биллиард и отражал оттуда нападения Сатаны до тех пор, пока его, наконец, не выручила милосердная Джен.

Глава IX

Разность полов

Усердию и резвости Сатаны не было границ, и этим он больше всего донимал чернокожих. У него как будто все время чесались зубы, так что когда вблизи не видно было черных икр, то он бросался на кокосовые орехи, падавшие с дерева, гонялся за неосторожными курами, пролезавшими через ограду, и со злобой поглядывал на приходящих для доклада надсмотрщиков. Его с детства научили ненавидеть чернокожих, он твердо запомнил эти уроки и наводил ужас на негров. Когда в ограде появлялся какой-нибудь посторонний туземец, Шелдону приходилось сажать Сатану на цепь. Цепь всегда страшно злила пса и до того разжигала в нем ярость, что даже домашним слугам, и тем приходилось остерегаться его некоторое время после того, как его спускали на волю.

Христиан Юнг уехал на своей «Минерве» с поручением пригласить Томми Джонса заехать в Беранду при первой возможности. Впрочем, неизвестно было, когда это приглашение будет ему передано.

— А что вы собираетесь делать в Сиднее? — спросил Шелдон за обедом.

— Для меня это новость, — отвечала Джен, — я не знала, что мне предстоит ехать в Сидней. Уж не получили ли вы извещения по лесному телеграфу о том, что третий помощник и эксматрос из Тулаги намерен выслать меня отсюда, как неблагонадежного иммигранта.

— Что вы, что вы? Ничего подобного! — перебил ее сконфуженно Шелдон, испугавшись, не рассердил ли он ее опять чем-нибудь нежданно-негаданно. — Я только полюбопытствовал… Мне пришло в голову, что после потери шхуны… и всего остального… — поспешил он добавить, — вы понимаете? Я подумал, что если… гм… если… что до тех пор, пока вы войдете в сношения с вашими друзьями… то мои сиднейские агенты могли бы ссудить вам некоторую сумму, на время, конечно. Мне было бы очень приятно… Вот именно… Вы понимаете… Собственно говоря… — Красноречие иссякло, и он досадливо поглядел на нее.

У Джен засверкали глаза; она презрительно шевельнула губами.

— Я так и знала, — проговорила она равнодушно. — Вы не ставите меня ни во что, как всегда. Обычная манера мужчины — божества, существа высшего порядка. Вы не обратили ни малейшего внимания на мои слова, что мне и в голову не приходило ехать в Сидней. По-вашему, я должна ехать туда просто потому, что с высоты вашего величия вы преподносите мне этот мудрый совет. — Она остановилась и пристально поглядела на него, как бы пытливо разглядывая новоявленного представителя необычайной породы существ. — Ваше предложение очень любезно и, разумеется, я вам весьма признательна за него, но оно все же не излечивает раны, нанесенной моему самолюбию. Впрочем, иначе и быть не могло. Приятно помочь моряку, потерпевшему кораблекрушение. Но я не из тех, которые нуждаются в помощи. Благодарю вас, я не поеду в Сидней.

— Что же вы будете делать?

— Постараюсь найти для себя такой уголок, где бы можно было избавиться от унизительной опеки представителей высшего пола.

— Но ведь вы делаете из мухи слона! — громко засмеялся Шелдон. Но трусливая нотка, проскользнувшая в его голосе, испортила весь эффект его притворной развязности. — Вы видите сами, что создалось невозможное положение.