Я не услышал конца фразы. Мы опять очутились в зале возле черного цилиндра, в креслах перед гигантским пустым экраном. Вашата и Зингер исчезли. Робот сказал по-русски:
— Сеанс прекратим. После еще. Более важное.
— Уже научился! — сказал Антон. — Способный парень.
Робот-эриданин ответил:
— Научился немного. Говорите, думайте больше, быстро — научусь мгновенно.
Антон аж подпрыгнул в кресле и обратился к роботу:
— Извините, друг, мы вам не представились, мы люди Земли.
Антон остановился пораженный: на экране возник необыкновенно четкий снимок нашей планеты, голубой, теплой, в мантии облаков, между которыми проглядывали синь океанов и контуры Африки.
Эриданин (после всего происшедшего я не могу называть роботом это необыкновенное существо) сказал:
— Мы знаем. Мы ждали. Долго. Очень…
В шлеме загудел взволнованный голос Вашаты:
— Ив, Антон!.. Кто с вами сейчас разговаривает?
— Все в порядке, Костя, — ответил Антон. — Это наш друг эриданин. Как видишь, начал говорить по-русски. Потрясающая встреча! Здесь ключ ко всему!
У нашего гида оказалось длинное певучее имя:
— Рожденный в день великой красной бури, в мгновение умирающей надежды.
Он представился нам вечером, когда у него возрос словарный запас, но мы тут же стали звать его Артаксерксом, а для краткости — Артом, — на большее у нас не хватило фантазии, и действительно в нем было что-то царственное, и борода напоминала древнего ассирийца.
В этот день, а вернее, — уже в ночь, сеанс длился несколько часов, больше не было никаких потрясений. Арт проводил нас до дверей, попросив называть все, что мы видим.
Только сейчас мы заметили, что в коридоре, ведущем к выходу, в стене находились еще четыре выдвижные двери. Да, я еще не сказал о температуре в помещении: как зафиксировал термометр на шлеме, там было на сто пятьдесят градусов ниже, чем в городе, где в полдень термометр показывал плюс восемь.
Поскрипывая, закрылась последняя дверь. Мы очутились на улице, в кромешной темноте. Ветер стих. Странно было видеть в этом чужом мире знакомые земные созвездия.
На дверях опять появилось желтое светящееся пятно и поплыло, указывая путь к «черепашке».