ИТУ-ТАЙ

Адучи постарался приподняться и встать, но ноги и руки не слу-шались его, и он снова и снова заваливался на бок, в полупрозрач-ную темно-зеленую траву. До тумана всего несколько шагов. Адучи ползет вперед, стараясь дотянуться до вздрагивающих волнистых клубов, тщетно пытаясь разглядеть в густой пелене хоть кого-нибудь.

– Эй… Эй, – хрипит он надрывно, протягивая руки к туману. Ти-шина. Никого. Он остался один, все-таки один…

Туман вдруг заволновался и расступился. Из него, окутанный лох-матыми клочьями дыма, медленно вышел Посредник. Дух Воина. Волк-Дракон. Адучи, наконец, встал и посмотрел прямо в глаза ог-ромному белому волку, замершему перед ним подобно заснеженной скале. В этих глазах плескалась тьма. В них вспыхивали и гасли жел-тые и зеленые искры, похожие на звезды. В них была мудрость и глу-бина, магия и сила. Адучи невольно сделал несколько шагов назад. В них была смерть. Волк зарычал, оскалив острые зубы. От этого рычания задрожал воздух, а туман отхлынул назад. Адучи медленно поклонился зверю и встал в боевую стойку, выставив перед собой ослабевшие руки.

,"Он будет испытывать твою силу". "…ты должен будешь сразиться с ним…" "Иди ему навстречу". Адучи с криком бросился вперед, и тут волк прыгнул вверх, ударив лапами в грудь тайшина, повалив его на землю, придавив своим тяжелым, невероятно сильным, телом. Острые зубы впились в руки, защищающие горло. Брызнула кровь. Адучи закричал от боли, чув-ствуя, как хрустят кости, попадая между волчьими клыками. Тай-шин и волк покатились по траве, яростно атакуя друг друга. С каж-дым укусом зверя Адучи чувствовал, что становится вес слабее и слабее. Еще немного, и сил не останется совсем. "…прежде чем он возьмет тебя обратно, через Границы…". Волк двигался настолько стремительно, что казалось – это не жи-вое существо, а белая молния обвилась вокруг человеческого тела. "Он очень силен". В нем чувствовалась невероятная первобытная сила, противосто-ять которой было немыслимо. Это и был не обычный зверь. Дух Вои-на. Дух Сумерек.

– А-а… – Адучи выгнулся и откинулся на спину, раскинул в сторо-ны изжеванные руки.

"Не бойся его – он часть тебя". Волк яростно терзал его грудную клетку, порвав горло и истрепав зубами руки. Адучи лежал еще живой, подобно тряпичной кукле, которой играла шаловливая собака. Он чувствовал, как кровь выте-кает из его тела на мокрую от росы траву. А волк сидит рядом и смотрит на него, величественный, спокойный, сильный. В его глазах – жизнь. Адучи из последних сил улыбается ему. Мир вокруг бледне-ет и погружается во тьму. Но эта тьма не дает ощущения покоя. Она несет невесомое тело куда-то вперед. Адучи широко открывает глаза, но вокруг ничего не видно. Вот слабые блики света вдалеке. Рядом с Адучи бежит в тем-ноте Волк. Его шерсть посверкивает, отливая серебром. Он бежит чуть позади. Становится светлее. Вот уже все тело Курана перелива-ется жидким текучим светом. Серия ярких вспышек. Полет прекра-щается. Адучи чувствует, что парит в пространстве, словно напол-ненный азотом воздушный шарик. Волк толкает этот шарик вниз. Адучи видит там, внизу, в темноте ослепительно белый Купол неве-роятных размеров. Или это гигантская полупризрачная гора, покры-тая светящимся на солнце искристым снегом? Гора все ближе и бли-же. Адучи кричит от восторга, охватившего его сейчас. Он знает, он чувствует – эта Гора имеет огромное значение для него. Появилось смутное ощущение, что там, внутри горы, тайшины, там Араскан, дедушка, отец… Волк подхватывает Адучи снизу и снова несет его вверх, во тьму. Адучи сопротивляется, старается изо всех сил изог-нуться и изменить направление полета, опять устремившись к свер-кающей горе. Но тщетно, силу Коур-анга невозможно преодолеть. Адучи опять кричит, но на этот раз в его беззвучном крике – отчая-ние. Тьма заканчивается. Огромный зал со свечами и каменными изваяниями Девяти Будд. Адучи озирается. Он начинает понимать, что его АРС двигается слишком стремительно, отсюда и подобная скорость смены видений.

-Адучи…

Он оборачивается. Перед ним стоит облаченный в длинный синий плащ человек с головой волка. Существо что-то говорит на смутно знакомом языке, но Адучи очень трудно сосредоточиться на произ-носимых волкочеловеком словах. Тысячи свечей заливают мозг жид-ким обжигающим светом, и Адучи снова проваливается в какую-то воздушную воронку, втягивающую его тело в другой мир. Волкочеловек остался где-то на периферии внимания. Серия вспышек…

2. (Главы-реконструкции, 1999 г .) За окном пронзительно загудел, проезжая, большой грузовой ав-томобиль, и Николаев, вздрогнув, проснулся. Ему снились беско-нечные сопки, поросшие высокими остроконечными соснами. Этот сон, вероятно, был навеян его постоянными размышлениями об Ал-тае, и представлениями об этом загадочном крае, виденном им толь-ко в одной из телевизионных программ. Подсознание визуализировало, вероятно, эти фантазии и теперь во сне высвобождало их, как бы давая возможность сравнивать ре-альные впечатления с воображаемыми. Сибирь почему-то ассоции-ровалась у Николаева именно с такой вот картинкой – сплошной сосновый лес, уходящий верхушками деревьев далеко за горизонт. И хотя он жил в Барнауле уже практически второй месяц, ассоциатив-ная картинка нет-нет, да и выпрыгнет перед глазами, рождая все но-вые и новые сомнения и размышления. Экс-подполковник МВД, а ныне формально безработный, Алек-сандр Васильевич Николаев обреченно встал с кровати и рассеянно осмотрел гостиничный номер. Он проживал здесь уже не одну неде-лю, и все было напрасно. Вся эта затея с поисками. Вся эта история с рапортом об отставке… Дело о "долгожителях" закрыли, погибших спецназовцев похоро-нили с почестями и салютом, но жил теперь в голове человек, уходя-щий в грозу, и, словно порча, отравляя изнутри клетки головного мозга, путал мысли и манил куда-то за собой… Тогда подполковник Николаев, видимо, совершенно не отдавая себе отчета в возможных последствиях, написал рапорт о проведении доследования, с учетом новых обстоятельств, которые могут открыть для следствия новые перспективы. Начальство деликатно намекнуло ему, что дело закры-то по факту гибели главного подозреваемого в совершении всей этой серии злополучных убийств, что все эти "новые обстоятельства" боль-ше напоминают сюжет для сериала "Секретные материалы", что все это бред, ловля ветра, и вообще не свойственная МУРу компетен-ция, а все материалы по делу "эргомов" переданы в следственную группу Министерства обороны. Таким образом границы компетен-ции определены, и Эксперту предложили заниматься своими обя-занностями, забыв о самом существовании "дела N 18". Через три часа в своем кабинете, руководствуясь совершенно непонятными мотивами, подполковник Николаев написал рапорт об отставке и освобождении его от занимаемой должности в связи с обстоятель-ствами личного характера. Эти обстоятельства были несколько туманны и расплывчаты, но на коллегии офицерского состава подпол-ковник был тверд в своем решении оставить службу. Профессиона-лы подобного класса и с подобной репутацией обычно долго не оста-ются без работы. Их тут же нарасхват разбирают другие силовые ве-домства, частные службы безопасности, охранные предприятия, кри-минальные структуры. Но Николаев неожиданно исчез. Никто из его знакомых не мог сказать, куда он уехал, никто из сослуживцев не мог понять подобного поведения. Какие стимулы и цели управляли его волей? Что влекло его в дале-кие города, о которых ранее он лишь слышал, даже не представляя себе их конкретного географического местоположения? На эти воп-росы он и сам не мог дать себе вразумительного ответа. Но и по-иному поступить тоже было невозможно. Совершенно случайно он прикоснулся к чему-то… запредельному и грандиозному там, в Мос-кве. К чему-то тайному и запретному. К чему-то, что изменило его отношение в первую очередь к работе. Перед глазами вспыхивали и гасли визуальные образы: трупы, ритуальные рисунки, убийца в чер-ной одежде, уворачивающийся от пуль, человек, распадающийся на сотни разноцветных бабочек… После всего этого уже невозможно жить прежней жизнью. Что-то изменилось внутри, изменив тем са-мым привычные суждения и взгляды. И причину всех этих измене-ний и нужно было найти. Во что бы то ни стало. Профессор Каменс-кий дал ему несколько полезных советов. Он очень удивлялся услы-шанной от подполковника истории, и все время смотрел на Николаева с неуверенной и недоверчивой улыбкой, которая чуть позже сме-нилась заинтересованностью, а затем откровенным интересом. Про-фессор был симпатичен Николаеву. Был в нем некий научный аван-тюризм, благодаря которому, видимо, только он и мог выслушать бывшего муровца и даже, возможно, чем-нибудь помочь. Было вид-но, что Каменского чрезвычайно увлекла эта странная и мрачная история. Он хмурил брови, жевал губы, вскакивал, потом опять са-дился и все время задавал вопросы, требуя все новых и новых под-робностей.

– Понимаете, Александр Васильевич, из фактов изложенных вами складывается весьма любопытная картина. Вероятность того, что этот человек, убивающий ваших загадочных экстрасенсов и оставляю-щий на месте убийства символы древних магических ритуалов, при-надлежит к какому-то мистическому языческому культу, весьма вы-сока. Смею вас заверить, учеными мало изучены эти загадочные и по сей день области – Алтай, Сибирь, Монголия. Это до сих пор своеобразная "terra incognita". Очевидно, что возможность существо-вания какой-то концепции, древней концепции, основанной на ма-гии, именно в этой части света вполне оправдана. Так сказать – осо-бенности менталитета. Посмотрите вот сюда, это древний символ, его вы не найдете ни в одном печатном издании пылящемся в архи-ве. Откуда этот ваш убийца мог узнать о нем? Где он мог научиться так виртуозно убивать людей? Причем не просто людей, одни из них, как я понимаю, были экстрасенсами, то есть людьми с повы-шенными психофизическими возможностями, другие – профессио-налами рукопашного боя? Откуда, скажите мне? А ведь этот убий-ца не просто убивал, его нельзя назвать маньяком или мясником, нет. Он подводил каждое убийство под определенный виток какого-то мировоззрения, древнего мировоззрения. Помните, вы мне пока-зывали фотографии трупов? Знаете, что означаю эти разрезы на теле? Они символизируют открывание неких "ворот", которые соответ-ствуют определенным энергетическим областям на человеческом теле. Разрезы обусловливают открытие этих "ворот", через которые душа человека двигается к освобождению. Этот убийца забирал их с собой, проводил через тайные обряды и уводил куда-то в дали, нам с вами пока не известные. И Свастика. Это же Колесо Обновления, Новой Жизни, символ завершения созидательного труда, символ Духовности и Покоя. Убийца не испытывал жестокости по отноше-нию к своим жертвам. Он убивал их в соответствии с каким-то зага-дочным ритуальным кодексом. Понимаете? Этому в современных террористических спецшколах, как я понимаю, не обучают. И одно дело, если он – одиночка, пусть и колдун, но одиночка! И совсем другое дело, если он – элемент структуры, часть системы, культа, ко-торый стоит за ним. В этом случае, мне кажется, основные неприят-ности у вас еще впереди. Скажите, из этих экстрасенсов остался еще кто-нибудь живой? Да? Ну, вот видите. Инцидент, следовательно, еще не исчерпан.

Николаев задумался на мгновение, а затем сухо произнес, переби-вая профессора:

– Никто больше не умрет.

Каменский вздернулся и, сев напротив собеседника, импульсив-но тряхнул головой:

– Откуда у вас такая уверенность, Александр Васильевич? Вы ви-дели рисунки? Это на самом деле целое мировоззрение. Один чело-век не может быть его выразителем.

Подполковник закурил сигарету, полузакрыв глаза. Человек, рас-падающийся на сотни разноцветных бабочек. Росчерк молнии на темном небе.

– Никто больше не умрет. Им это не нужно.

– Им? Кому им? Вы так уверенно говорите, будто знаете, о ком идет речь. Откуда такая категоричность в суждениях? Я понимаю – вы профессионал, но здесь обстоятельства иного рода, в этой облас-ти вы, простите, полный профан. Я, посвятивший всю жизнь изуче-нию Азии и Востока, могу с уверенностью сказать – там варится такая каша, что невозможно даже предположить какие тайны скры-ты от нас в непроходимых степях, лесах и горах этой загадочной час-ти света. Согласно некоторым данным, в Алтайских горах, в Казах-стане и Монголии до сих пор остались культы, практикующие такие ритуалы, по сравнению с которыми ритуалы современных сатанистов, вудуистов или ведунов – просто детское баловство. Или, может, вы рассказали мне меньше, чем знаете?

– Я чувствую это. Эти убийства… вы правы, они принадлежат к другой исторической эпохе. И не нам выносить суждения о них, мы слишком мало знаем, чтобы вмешиваться в этот сложный и таин-ственный процесс. Но мне кажется, что со смертью этого убийцы все закончилось. Видите ли, он действительно не просто убивал свои жертвы. Перед убийством он что-то делал с ними, он манипулировал их сознанием, высвобождал какие-то потаенные пласты психики и только потом убивал. Это можно назвать чем-то вроде вендетты, кров-ной мести, а в таких делах всегда трудно определить действительно виновную сторону. И дело не в том, что я его оправдываю или не оправдываю. Тут… несколько иная область отношения ко всему этому. Мне трудно сейчас выразить это… Этот убийца был невероятно сильным человеком. Он был способен силой своей воли подавить волю своей жертвы. Но эти жертвы, как мне кажется, и сами, в глуби-не своей души, хотели этого. В этих… процедурах он использовал какие-то психотропные препараты. Я стал свидетелем всей мисте-рии, я на себе испытал их действие. Они раскрепощают разум, они выносят на поверхность что-то непонятное, что-то, что меняет жиз-ненные основы. Мне трудно объяснить свое состояние, но я чувствую, что за этим человеком действительно стоит какая-то сила, и она зах-ватила какую-то часть моего существа. Помните, как те "шаманские Сети", о которых вы мне сами рассказывали? Теперь я знаю, что должен найти источник этой силы, иначе я просто… сойду с ума. Мне уже начали сниться непонятные темные фигуры во сне. Они разговаривают со мной. Что-то происходит с моей психикой, и я чув-ствую, что это прекратится только после того, как я уйду в грозу на горизонте…

Простите? – Профессор удивленно изогнул брови, а Николаев рассмеялся, поняв, что слишком увлекся:

– Извините, Лев Борисович, меня опять заносит. Вот видите, заго-вариваться уже стал. Я, собственно, к вам и пришел за тем, чтобы попросить о помощи. Может быть, вместе нам удастся определить направление, в котором мне нужно двигаться.

Каменский растерянно пожал плечами… Потом были бессонные ночи и тусклые дни, опять ночи и опять дни… Ответ пришел неожиданно. Вдруг ни с того ни с сего Николаеву по-звонил старинный приятель, с которым он не виделся уже около деся-ти лет, и пригласил к себе, в Бийск. Предложение было неожиданным и крайне заманчивым. Организму требовалась передышка, и не просто передышка, а капитальное "обнуление", с сауной, дачей, лесными прогулками, купанием и прочими приятными атрибутами летнего отдыха. Эксперт решил принять предложение, взяв небольшой "тайм-аут" в своих запутанных и сомнительных изысканиях. Кроме того, его насторожило что-то в словах, произнесенных товарищем. А было там следующее: "Приезжай, Саня, у нас на Алтае отдохнешь от своей ду-рацкой работы по полной программе…". Алтай! Уже через два дня Николаев был в Бийске, но кроме действительно приятного времяп-репровождения не сдвинулся в своих поисках ни на шаг. Дни проле-тали один за другим, и когда уже было неловко стеснять товарища своим присутствием, Эксперт сердечно попрощался с ним и выехал в Горно-Алтайск, где прожил в гостинице неделю и, также, не добившись конкретного результата, выехал в Барнаул, откуда планировал вернуться в Москву. В Барнауле ему пришла в голову совершенно сумасбродная мысль разместить в краевой газете изображения с од-ной из фотографий, взятой им по случаю из материалов дела "долгожителей". Он поместил в двух рамочках цветные рисунки: солнце, соседствующее с темным полумесяцем, и символ стилизованной ша-манской Свастики, заключенной в двухцветный ромб. Внизу под каж-дым знаком он указал номер своего сотового телефона. На успех он, правда, не особо рассчитывал, а скорее сделал это от безысходности. Газета вышла уже неделю назад, но звонили только какие-то идиоты, возмущенные пенсионеры, националисты или просто любопытные, которые пытались выяснить у Николаева смысл объявления и при-надлежность данных "товарных знаков". Затея с самого начала была обречена на провал, и Эксперт дал себе еще два дня, решив, что потом будет разумнее вернуться в Москву. Оставаться здесь дольше просто не имело смысла. Николаев подошел к окну, хмуро посмотрел на ули-цу, залитую ярким солнечным светом. На столе переливчато заиграла мелодия – звонил телефон.

– Алло, слушаю вас.

– Добрый день. Я правильно набрал номер, это вы поместили в газете рисунки?

– Да, это мое объявление.