– Тихо. Замри. Только здесь ты в безопасности. Только здесь ты сможешь отсидеться и незамеченным вернуться поутру в свой дом. Внизу он расправится с тобой без труда. Потерпи немного, скоро все кончится, скоро…
А туман продолжал заливать окрестный лес бурунами клубящихся испарений, в которых исчезли испуганные неожиданным природным явлением звери, замершие в своих норах и берлогах, трава и кусты, превратившиеся в одно мгновение в водоросли огромного белесого озера, а с ними вместе и незнакомец, который был где-то неподалеку, под толщей микроскопических кристаллов воды, плавно парящих над землей.
Сомов убрал в сторону бинокль и взял обеими руками карабин, который сразу придал ему уверенность в своих силах. Все-таки это был весомый аргумент в любой, даже самой неприглядной ситуации. Аргумент, которым невозможно пренебречь. Даже тому существу, притаившемуся где-то внизу.
Лесник знал: опытный охотник всегда выследит свою добычу не потому, что он более изощрен в искусстве выслеживания, а потому, что он более терпелив. Туман не вечен. Скоро он растает, и незнакомец вновь обнаружит себя. Нужно лишь подождать.
– Несколько недель назад мы отказали одной из барнаульских фирм в очень крупной сделке. Фирма сделала нам предложение, от которого за версту попахивало авантюрой, на блатном языке попросту называемой «кидаловом». Мы собрали материалы по этой конторе: явный криминальный след, причем даже не особенно скрываемый, подставные директора, сомнительные счета в банке, отсутствие финансового обеспечения сделки, короче – примитивная подстава. Начальник торгового отдела отказал противоположной стороне в контракте без объяснения причин отказа: и так все было очевидно. Умные люди бы это поняли, но ребята оказались то ли
слишком тупыми, то ли слишком борзыми. Последовали телефонные звонки с требованиями объяснений, встреч, потом последовали угрозы. Сотрудники нашей службы безопасности, – Воронцов кивнул головой на Филатова, – связались сначала с некоторыми компетентными службами в Барнауле, а потом и с этими ребятами и объяснили им суть происходящего, высказав встречные пожелания – больше никогда ничего не слышать об этой фирме. Звонки прекратились, но неделю назад в отдел мониторинга пришел странный факс.
Воронцов протянул Максиму скрученный рулон факсовой бумаги, на котором угрожающе чернел на белом фоне какой-то символ, напоминающий иероглиф. Максим расфокусировал глаза и посмотрел на этот знак, воспринимая его по-другому, нежели чем это делают человеческие глаза. В этом восприятии участвовало все тело, реагируя на геометрические линии тончайшими ощущениями, позволяющими увидеть то, что скрыто за гладкой поверхностью бумаги, в глубине, на уровне потаенных, не известных современной науке пространств. Иероглиф отчетливо излучал очень мощный энергетический поток, заставивший Максима закрыть глаза и, отпрянув, бросить факс на стол. Руководители «СИУСа» внимательно следили за его реакцией.
– Что это за чертовщина? Ковров пожал плечами.
– Не знаю. Какая-то психографика. Причем с деструктивной полярной структурой. Этот факс – нечто вроде «информационной бомбы», воздействующей на человека, получившего его. Нужно убрать его, немедленно.
Филатов стремительно взял бумагу с загадочным символом и положил в толстую кожаную папку, убрав ее в тумбочку стола. Воронцов выжидательно посмотрел на Коврова.
– Что это за бомба?
– «Информационные бомбы» – это оружие третьего тысячелетия. Мощное, эффективное, невидимое, разрушительное и самое главное – не подпадающее ни пол какие запрещающие законы.
Максим прикрыл глаза, разглядывая ярко-алый силуэт иероглифа, отпечатавшийся на черном фоне закрытых век. Деструктивная программа начинала действовать. Нужно было трансформировать эту разрушительную информацию в нечто иное. Воронцов что-то сказал, но Максим сделал предупреждающий жест рукой, давая понять, что ему необходимо время, чтобы разобраться в механизме этой энергетической мины.
Вот иероглиф изменил очертания и стал закручиваться в какую-то другую фигуру, ускользая от ненужного внимания, растворяясь в калейдоскопе цветных вспышек, превративших черноту виртуального пространства сознания в сверкающий калейдоскоп. Как компьютерный вирус, вгрызающийся в упорядоченную систему файлов, мутирующий и разрушающий ее. Но линейное сознание Коврова перестало функционировать в привычном режиме, уступая место древним инстинктам, дремлющим на дне чувственной сферы. Маскирующие образы стали меркнуть, теряя насыщенность, и вот иероглиф опять алел на темном фоне грозным символом чьей-то злой воли. Максим отследил область в теле, где ощущалось чуть заметное напряжение, практически неотличимое на общем фоне мышечной динамики. Это напряжение возникло в тот момент, когда визуальный образ знака с бумаги соскользнул в область восприятия. Значит, негативная информация осела там, в области печени. Обычный человек даже не обратил бы на это никакого внимания до тех пор, пока вирус не начал бы свою разрушительную психосоматическую деятельность. Но Максим оттачивал эти способности изо дня в день, потому что подобная манера работы со своими ощущениями лежала в основе метода сенсорного осознания, практикуемого им уже несколько лет.
Через несколько минут от вируса не осталось и следа. Информационный лазутчик был обнаружен и нейтрализован, оставив после себя лишь легкие фантомные ощущения.
Ковров открыл глаза и, кивнув на ящик стола, где лежала злополучная папка, хмуро проговорил:
– Она осталась в вас. Информационная мина. Нужно будет ее удалить. Позже я покажу, как.
– Макс, а что это значит – «информационная мина»?
– Это оружие будущего. В одних руках – это грандиозный созидательный потенциал, в других – страшная разрушительная сила. Дело в том, что нанести вред физическому телу человека не всегда просто: человек может защитить себя, нанять телохранителей, спрятаться, прибегнуть к защите государства и определенных законов, регулирующих жизнь в социуме. На вибрационном уровне это тоже сделать довольно сложно: энергетическое тело человека обладает естественными защитными коммуникациями, пробить которые может только специально обученный профессионал вибрационных воздействий. Но вот сознание человека очень уязвимо, более того, оно обладает печальной особенностью само инициировать подобные программы. Представьте себе крепость, защищенную со всех сторон неприступными стенами. Неприятель сталкивается с сопротивлением и вынужден либо идти напролом, либо отступать, либо склоняться к длительной осаде. Но если хозяин крепости сам открывает врагу ворота и впускает его внутрь? Сознание как раз и является подобным хозяином. Что такое информационная мина? Это что-то, что проникает в сферу нашего восприятия посредством глаз, слуха, обоняния, ощущений. Здесь речь идет о совершенно новом отношении к информации как таковой. Это что-то не причиняет нам никаких явных беспокойств, но, внедрившись в информационную среду нашего тела, оно начинает свою разрушительную работу. Человек может заболеть, умереть, сойти с ума, совершить определенные действия, ожидаемые хозяином вируса. И притом он делает это сам, через дни, месяцы, годы после закладки информационного деструктора, без всякой видимой связи с тем, кто этот вирус заложил. Идеальные, «чистые» убийства, пули которых не видно, мины, которые разрывают человека изнутри без каких-то явных причин. Просто человек взял и умер ночью, или заболел раком, или сошел с ума, или слег в больницу, оставив на необходимое время управление своей фирмой. А иногда просто пугается человек чего-то и выполняет предъявленные ему условия, и все…
В кабинете воцарилось тягостное молчание. Несколько раз звонил телефон на директорском столе, но на это никто не обратил внимания.
ebooksa