Магелланово Облако

22
18
20
22
24
26
28
30

– Разумеется. Кислород подходил к концу, но они по пути встретили ракету безлюдного патруля, и та снабдила их кислородом. Видишь, Тер-Хаар, человек, о котором я рассказал, тоже не любил ходить по горам. Нет никакой связи между такой чертой характера, как храбрость, и любовью к альпинизму.

– Ты знал этого человека? – спросил я.

– Нет. Его знал твой отец, – ответил Руделик, – Твой отец был врачом этой экспедиции и лечил его.

– Когда это было?

– Давно, лет сорок назад.

Тишину прервал Тер-Хаар.

– Знаете ли вы, – спросил он, – почему девиз ракетных пилотов – пламя?

– Их знак – серебряная вспышка на черном поле, – сказал я. – Там еще есть какие-то слова, кажется – «Сквозь пламя». По-моему, это легко объяснимо: ведь пламя, огонь является источником движения ракеты.

– Возможно, – возразил Тер-Хаар. – Но пилоты любят объяснять это иначе. Существует легенда, которую мне рассказывал Амета. Ты знаешь Амету? Нет? Тебе следует познакомиться с ним. Так вот, ракетные полеты начались в двадцатом – двадцать первом веках. Были жертвы. Рассказывают, что одна из ракет, отправлявшихся на Луну, была в момент старта охвачена огнем. На ней вспыхнули сразу все баки с горючим, занимавшие тогда девять десятых всего объема ракеты. Пилот мог бы сбросить резервуары с горючим, охваченные огнем, но они в таком случае упали бы на город. Поэтому он лишь увеличил скорость. Он сгорел, но сквозь пламя вывел ракету за пределы Земли. Вот откуда эти слова.

– Так ты знаешь моего отца,– сказал я, прощаясь с Руделиком.– Жаль, что мы сказали о нем всего лишь несколько слов. Может быть, ты расскажешь когда-нибудь о нем побольше?

– Конечно, – ответил он, пожимая мне руку. – Но мне кажется, что мы все время говорили о нем.

Идя рядом с Тер-Хааром под лампами коридора, изливавшими желтоватый свет, я был так занят собственными мыслями, что совсем не замечал встречных. Пройдя Улицу физиков, мы очутились в том самом полукруглом зале, с которого я начал свое путешествие. Тер-Хаар сел на скамейку под белой статуей и спросил меня с улыбкой:

– Ну как, хочешь еще?

– Чего? – спросил я, возвращаясь к действительности.

– Людей. Людей «Геи».

– Конечно.

– Хорошо. Куда же мы двинемся?

Он встал и, показывая открывавшиеся перед нами пролеты коридоров, сверкавшие всеми цветами радуги, заговорил торжественно, словно рассказывая какую-то сказку:

– Пойдешь направо– увидишь чудо… ты уже увидел его, – быстро добавил он обычным голосом.– Пойдешь прямо – узнаешь тайну… Ну, пусть будет тайна! Проснись наконец, доктор! Идем.

– Куда?