— И что дальше?
— Я спросила у него, откуда ему достался такой портсигар? Васин сделал большие глаза: вы заметили портсигар? Ну и зрение у вас. — Показал мне его. Золотой, тяжелый, на верхней крышке — монограмма. Я спросила, что она означает, Васин ответил, что не знает, а портсигар ему достался по наследству.
— Знаешь, Лена, тебе опасно со мной общаться, — рассмеялся Борис, — в ближайшем будущем в каждом житейском факте начнешь искать криминал. Забудем о портсигаре, — а про себя отметил ее наблюдательность, умение обобщать некоторые элементы действия другого человека. — Вы быстро ушли из ресторана?
— Ровно в половине восьмого. Я погуляла по набережной, потом пришла сюда просто посидеть с твоей мамой. Она сказала, что ты дал ей телефон, куда можно позвонить, но я посчитала неприличным звонить неизвестно куда.
— Знаешь, Лена, оставайся ночевать у нас, не ходи ты больше в свой противный номер.
— Да мне осталось-то жить в нем двое-трое суток.
— Тем более. Я пойду ночевать к Мишке, он через дом живет. В половине шестого буду дома, Харебов должен привести кое-что.
— Касается убитого? — Дроздова свела брови у переносицы, между ними обозначилась тонкая резкая морщинка.
— Да.
— Ой, а можно мне будет посмотреть на то, что он привезет?
— Утро вечера мудренее, — проговорил Борис и обнял Лену.
Она напряглась, застыла. Борис слышал стук ее сердца. Он мягко привлек ее к себе. Лена подняла глаза, они казались черными и глубокими. Борис нерешительно прикоснулся губами к ее щеке. Дроздова освободилась от его объятий и тихо сказала:
— Нельзя злоупотреблять правом хозяина, уважаемый товарищ Туриев. Вам пора идти к вашему другу Мише, раз уж я воспользовалась вашим гостеприимством. Уже достаточно поздно.
Туриев погладил ее по голове.
Лена ушла в комнату, села в кресло у камина. Борис не уходил к Мишке. Он последовал за ней. В ее глазах он увидел беспомощность ребенка, смущенно отвернулся, протянул руку к выключателю, щелкнул им. Под потолком вспыхнула люстра, яркий свет залил комнату. Женщина на миг зажмурилась и рассмеялась:
— Мне у вас так легко, так хорошо.
— Оставайся насовсем.
— Теперь так делают предложения? А ведь мог бы стать на колени, ситуация подходящая: старинное кресло, древний камин и не совсем старенькая женщина. Бальзаковского возраста.
— Давно стою перед тобой на коленях.
— Тысячу лет и десять дней? А сколько дней нас ждет впереди?
ebooksa