— Луцас… Он кто для вас? Родственник? Друг? Муж?
— Снимал комнату… У меня трехкомнатная квартира, муж занимал большой пост, скончался — обменивать не стала…
— Простите, Луцас был только квартирантом?
Федорова теребила тонкими пальцами носовой платок, веки ее покраснели.
— Можете на этот вопрос не отвечать.
Валентина Ивановна признательно посмотрела на Вермишева.
— Где он работал?
— Художником был. Человек свободной профессии. Оформлял дворцы культуры, цехи заводов, фабрик. Иногда к нему приходили те, кто желал иметь свой портрет. Зарабатывал хорошо — иногда до тысячи рублей в месяц.
— Наверное, у него были друзья? Обычно люди искусства общительны. Пил?
— Он был довольно замкнут. Пил, но не часто. Разве в последнее время. Родственников потерял во время войны. Я жалела его… Ян был неплохим человеком, добрым. — Федорова вдруг разрыдалась. Ее маленькое тело содрогалось, тонкие пальцы дрожали. Она старалась справится с собой, но нервное напряжение выплеснулось наружу.
Борис подал ей стакан воды. Стуча зубами о края, она выпила, успокоилась, лишь изредка всхлипывала.
— Н-да, — протянул Вермишев, — тяжело вам, понимаем, но без этой обязательной формальности — опознания тела — обойтись не можем. У Луцаса совсем не было друзей? Неужели? Не может человек, да еще не совсем молодой, жить без товарищей.
— Ян не искал дружбы ни с кем, но иногда уходил в гости к Иннокентию Федоровичу. Клунников его фамилия. И перед отъездом к нему отправился, вернулся выпившим, веселым, даже песни пел.
— Вы знакомы с Клунниковым?
Женщина кивнула.
— Они вместе уехали на Кавказ. Куда? Ян не сказал. И ни одного письма не написал… Какое несчастье, господи. — Федорова замолчала, склонив голову, по ее щекам снова потекли слезы, она их не вытирала, иногда детским движением слизывала кончиком языка.
— Вы знаете, где живет Клунников?
— Да. На улице Рейсовой. Неподалеку от нас. Когда мне сообщили о Луцасе, я пошла к нему, но он не узнал меня. Клунников сейчас сильно болен. Его сестра сказала, что врачи удивляются тому, что он еще жив. Может, его уже в живых нету. Рак у него… — Мне показалось странным одно обстоятельство, — тихо продолжала Федорова, — Ян уехал без паспорта. Я его нашла в подсервантнике на пятый день после его отъезда. Когда минуло три месяца, сдала паспорт в отделение милиции.
— Это и помогло так быстро выяснить личность убитого, — вставил Гронис, — когда мы размножили фотографию и снабдили ею все службы, нам на второй день позвонили из паспортного стола.
— Спасибо, Валентина Ивановна. Больше вопросов не имею.