Переключаю фары на ближний свет, чтобы пропустить встречную. Два огненных слепящих пятна заслоняют тракт.
— Я-то об ней каждый день… Заедешь когда-никогда, поговоришь, а потом пятьсот верст одним махом чешешь, чтобы черных думок не думать. Убаюкаешься как следует — и ладно, вроде день прошел. А она смотреть не хочет. Как будто я виноват в том…
— В чем виноват?
Он всхлипывает.
— О ком ты говоришь, Петюк?
Я уже не в силах сдержать волнение. Торможу, глушу двигатель, включаю плафон. Петюк, стиснув голову ладонями, забился в угол кабины.
— О ком ты?
Но от него уже не добьешься ответа.
За горами взошла луна, небо посветлело, и впереди четко обозначаются вершины — изломанная черная цепь, как зубья пилы. Странная, чужая страна. Саяны.
Таня
Не скоро выпадает возможность съездить на метеостанцию: не удается достать путевку в сторону Аксая.
Все эти дни проходят как будто в тумане. Я что-то отвожу, привожу, подписываю и сдаю путевые листки и, как только выдается свободная минута, откидываю голову на сиденье и сплю, сплю…
Зато ночью, плюхнувшись на койку где-нибудь в заезжей, я долго не могу уснуть. Стоит закрыть глаза, как передо мной возникает округлый кусок крыла с фарой, и дорога летит и летит под это неподвижное крыло. Какие-то неясные фигуры бросаются наперерез, я торможу…
Так бывает с шоферами — от усталости.
Мне достался зилок сто двадцатый — двухосный тягач с длинным прицепом. Это отзывчивая и надежная машина. Досталась она мне благодаря всемогущему Петюку.
Вскоре после того как я вернулся из своей первой поездки с Петюком, меня вызвал главинж. Он был настроен благожелательно.
— Ну, как, новичок, освоился? Закуривай. Давай-давай, не стесняйся. У нас тут все запросто, по-товарищески.
Пухлощекий, добродушный Костюков не торопясь листал мое личное дело.
— Так что ж с тобой, дружок, приключилось, что ты к нам подался? С насиженного места? Мне-то можешь сказать.
— Обстоятельства так сложились.
ebooksa