Охнарь шепотом условился с корешами: как выведут — разбегаться в разные стороны, а потом встретиться на вокзальной площади у продовольственных ларьков.
Словно разгадав этот заговор, румяная девушка в меховой шапке громко и ласково обратилась к мальчишкам:
— И чего это вы так всполошились? Никто вас не обидит. Вы думаете: вот милиционер, так и пропали, в тюрьму заберут? Зря. И милицию, и стрелков охраны транспортного ГПУ мы взяли для того, чтобы они нам путь показывали. Они ведь тут все знают, и знают, где вы, бездомники, ночуете. Только и всего. Смело идите с нами. Вас. сперва отправят в приемник, а оттуда распределят: старших устроят на работу, средних — в трудовую колонию, малышей — в детдома. Ясно?
— А ты-то сама кто такая? — раздался задорный голос из толпы.
— Я? Сортировщица с папиросной фабрики. Комсомолка. Вот этот товарищ со мной, — показала девушка на парня в куртке и яловых сапогах, — котельщик из вагоноремонтных мастерских. Тоже активист.
— Мы сами котельщики, — сказал Охнарь. — Только асфальтовые.
Огольцы вокруг засмеялись, напряжение ослабло.
— И много вас? — спросил девушку-сортировщицу Косой.
— Хватит. Облава сейчас идет по всему городу, и нас работает до тысячи человек.
Охнарь удивленно присвистнул.
— Справлять начнете? — вдруг зло спросил оголец в дамских ботах. — Надоели ваши песни. Катились бы вы знаешь куда? — И он грубо, с циничной откровенностью сообщил, куда именно должны бы катиться эти общественники.
Девушка густо, растерянно вспыхнула Милиционер сердито погрозил пальцем черномазому.
Женский голос с другого конца вагона громко спросил:
— Михеева, готовы? Давайте выходить в нашу сторону.
Сортировщица и парень в куртке еще заглянули на верхние полки, пошарили под нижними, за чугунной «буржуйкой» у тамбура, и огольцов стали выводить из вагона. Группу замыкал милиционер.
На железнодорожных путях слегка вьюжило, падал снежок, и порывы ветра волнами переносили его по воздуху. За косой белой сеткой смутно, будто волчьи глаза, блестели желтые и красные огоньки стрелок, темнела будка, а дальше угадывалась кирпичная стена, что отгораживала рельсы тупика от города.
Зябко кутаясь в тряпье, ребята потянулись к вокзалу. Они походили на овечью отару, окруженную пастухами.
Внезапно черномазый подросток в буденновском шлеме метнулся под вагон, перескочил на ту сторону рельсов, и ноги его замелькали по забеленным снегом путям. В другую сторону рванулся маленький оголец с бабьим платком, повязанным крест-накрест на груди. Это было словно сигналом, и еще несколько ребят прыснуло в темень под нависший над тупиком переходной мост, к заснеженной кирпичной стене.
Одного мальчишку в три прыжка настиг милиционер, второго поймал пожилой общественник в потертой чимерке. Охнаря мягко, но крепко взяла за плечо девушка в меховой шапке.
Окончательно убежать удалось лишь черномазому и еще одному огольцу; остальных повели в дежурку транспортного ГПУ.