Хижина

Сердце и мышцы Мака мгновенно окаменели. Он не любил вспоминать о Джоше и каноэ, и панический страх моментально нахлынул на него.

— Очень трудно спасать кого-то, если он не желает довериться тебе.

— Да, это так.

— А это все, о чем я прошу. Когда начнешь тонуть, позволь мне тебя спасти.

— Иисус, я не уверен, что знаю, как…

— Дай мне всего лишь крошечное зернышко, и вместе мы вырастим его.

Мак принялся натягивать носки и ботинки.

— Когда я сижу здесь с тобой, мир не кажется мне сложным. Но когда вспоминаю свою ежедневную жизнь, я не понимаю, как сделать ее такой простой, как ты говоришь. Я погряз в той же самой погоне за властью, что и все. Политика, экономика, социальные системы, счета, семья, деловые обязательства… все это так затягивает! Я не знаю, как изменить ситуацию.

— А никто и не требует от тебя! — произнес Иисус мягко, — Это задача Сарайю, она знает, как добиться успеха, не ущемляя никого. И это процесс, а не единовременное событие. Все, что я хочу от тебя, это чтобы ты верил мне самую малость и рос над собой, любя окружающих людей той любовью, какой я с тобою делюсь. Не твое дело изменять или убеждать их. Ты волен любить без всяких схем.

— Это как раз то, чему я хочу научиться.

— И ты учишься, — Иисус подмигнул.

Он поднялся и потянулся, и Мак последовал его примеру.

— Я так часто говорил неправду, — признался он.

Иисус посмотрел на него, притянул к себе и обнял.

— Я знаю, Мак, и я тоже. Я просто не верил им.

Они снова замедлили шаг. Иисус мягко повернул Мака к себе, посмотрел прямо в глаза.

— Мак, мировая система такова, какова она есть. Институты, системы, идеологии, и повсюду тщетные попытки человечества совладать с ними, и взаимодействия с ними избежать невозможно. Но я могу дать тебе свободу, превосходящую все системы власти, в каких бы ты ни находился, будь то религия, экономика, социум или политика. Ты будешь расти, и свобода будет внутри тебя или же вокруг всех видов систем, и ты будешь свободно маневрировать внутри и между ними. Вместе, ты и я, мы сможем быть внутри и в то же время вне их.

— Но столько людей, которые мне небезразличны, завязаны в этих системах и стоят за них горой! — Мак думал о своих друзьях, верующих людях, которые симпатизировали ему и его семье. Он знал, что они любят Иисуса, но в то же время заняты религиозной деятельностью и полны патриотизма.

— Мак, я люблю их. И ты неверно судишь о многих из них. Потому что для тех, кто привержен системам, мы должны отыскать способ совмещать любовь и служение, разве ты так не думаешь? — спросил Иисус. — Помни, те, кто знает меня, вольны жить и любить без всяких схем.

— Это и означает быть христианином? — Вопрос прозвучал глупо, но Мак просто пытался суммировать все услышанное.