— Хотя доктор Морис Жакоб является одним из моих самых талантливых учеников, которым я горжусь, — сказал профессор Рейнгарт, — как видите, мы с ним кардинально расходимся в научной оценке поставленных перед нами как перед экспертами вопросов. Но, — добавил он, разглаживая окладистую бороду и строго поглядывая в зал поверх старомодных очков в золотой оправе, — чтобы не оставлять уважаемый суд в трудном положении выбора между двумя противоречивыми гипотезами, мы с доктором Жакобом решили провести здесь, перед вами, соответствующий научный опыт, или, как это именуют юристы, следственный эксперимент.
— Я протестую! — закричал, вскакивая, Федершпиль. Пожалуй, впервые за все время процесса он испугался.
— Суд отклоняет ваш протест, обвиняемый, — посовещавшись с другими юристами, сказал судья. — Прошу вас, господин профессор, объясните, пожалуйста, нам, какой следственный эксперимент вы предлагаете провести.
Замысел опыта был тщательно продуман Морисом и комиссаром Тренером. Профессор Рейнгарт с планом опыта согласился, а суд разрешил его провести.
В зал суда пригласили нескольких людей, пользовавшихся безупречной репутацией. Все они были люди почтенные, семейные, отличались хорошей внушаемостью и раньше по тем или другим причинам подвергались гипнозу. Это ставило их в равное положение с Урсулой Егги и Петером Гроссом, потому что человек, гипнотизируемый впервые, мог сразу и не поддаться такому внушению, какое было необходимо проверить.
Из этих кандидатов суд выбрал одного — Макса Беша, плечистого, рослого старца, почтмейстера из какого-то горного селения где-то за Кюнтеном. Жизнь в отдаленном селении, на свежем горном воздухе явно пошла ему на пользу. Он был крепок и здоров, несмотря на возраст, настоящий добрый великан с картинки из детской книжки. Его круглое загорелое и обветренное лицо, обрамленное седыми баками, прямо излучало порядочность, верность и неподкупную честность.
Как и все прочие кандидаты, Беш заранее ничего не знал о том, что ему предстоит делать. Он принес присягу на библии, и Морис с профессором Рейнгартом пригласили его к столу, на котором лежало что-то, прикрытое марлей. Чуть в стороне от стола поставили на некотором расстоянии друг от друга два кресла. В одно из них, смущаясь от общего внимания, села румяная суетливая старушка — жена почтмейстера, с которой он, как сказал, отвечая на вопросы судьи, счастливо прожил больше сорока лет.
— Подойдите, пожалуйста, сюда, господин Беш, — сказал стоявший у стола профессор Рейнгарт. — Представьте себе, что ваша уважаемая супруга опасно заболела…
— Упаси бог, — покачал головой почтмейстер.
— Совершенно с вами согласен и от души желаю и вам, и ей здоровья и долгой счастливой жизни, — улыбнулся профессор Рейнгарт. — Но допустим на минуточку, так надо для опыта. Вот здесь, на столе, две коробочки.
Морис жестом опытного фокусника поднял марлю, и все увидели на столе две коробочки — красную и зеленую.
— В зеленой коробочке — лекарство, — продолжал профессор Рейнгарт. — В красной — смертельный яд. Вам надо дать заболевшей жене лекарство. Вы не спутаете? Какую коробочку вы возьмете?
— Упаси бог, конечно, эту, — Макс Беш с опаской показал пальцем на зеленую коробочку.
— Вы их не перепутаете? — настойчиво переспросил профессор Рейнгарт.
— Конечно, нет. Ведь они такие приметные, господин профессор. Одна зеленая, другая красная.
— Отлично. Теперь прошу вас сесть в кресло.
Профессор Рейнгарт усадил почтмейстера в кресло и умело, быстро усыпил его. Старушка с забавным удивлением и испугом смотрела на мужа, вдруг погрузившегося в крепкий сон, ничего не замечающего вокруг, но продолжающего отвечать на вопросы профессора.
Морис как представитель обвинения не принимал во всем этом никакого участия, спокойно стоял в стороне, предоставив профессору Рейнгарту все делать самому. Это производило хорошее, сильное впечатление. Молодец Морис, все прекрасно продумал.
— Теперь я буду считать до пяти, и на счете «три» вы проснетесь, — продолжал внушение профессор. — Вы проснетесь бодрым, хорошо отдохнувшим и не будете ничего помнить о том, что я вам внушал во сне. Но, когда я скажу: «Вашей жене плохо, господин Беш. Дайте ей скорее лекарство!» — вы возьмете красную коробочку. Вы слышите меня? Вы возьмете красную коробочку. В ней хранится новейшее, патентованное, самое лучшее лекарство. Только оно может спасти вашу жену. Вы возьмете эту красную коробочку, достанете из нее лекарство и дадите вашей любимой жене. А как только я скажу: «Она выздоровела! Она здорова, господин Беш», — вы очнетесь, придете в себя и ничего не будете помнить о том, что вы делали и что я вам внушал. Но зеленой коробочки вы на столе не заметите. Вам будет казаться, что ее нет, она исчезла, что на столе пусто, ничего нет.
Невозможно передать, какая напряженная тишина стояла в зале суда.
ebooksa