Пьер сделал шаг вперед. Сейчас его время, он должен наконец сказать свое слово.
— Вагнер, надо подчиниться разум…
Но Вагнер не слушал. Он смотрел, не отрываясь, на емкость с газирующим раствором.
— Бутье, переведи на двести оборотов!
Бутье открыл рот и недоверчиво посмотрел на Пьера.
— Вагнер, то, что вы собираетесь делать, это чистое…
— Бутье! Врубай на двести оборотов, — повторил Вагнер.
— Нет, Вагнер, это чистое безумие! Вы погубите людей! Я запрещаю вам! — Пьер рубанул ладонью воздух.
Вагнер кинулся к ближайшему легионеру, сорвал у него с шеи автомат.
— Вон! Спускайтесь все! Это моя нефть!..
Пьер уже не сомневался, что Вагнер сошел с ума. Его надо обезоружить, доставить к врачу. Палец Старухи дрожал на спусковом крючке, лицо стало белым.
— Все вон! И ты, Бутье, тоже!
Люди стали медленно спускаться по металлической лесенке. Вагнер остался один на вышке. Он отбросил автомат и взялся за рычаг.
Сто шестьдесят оборотов.
Еще один поворот тумблера. Платформа заходила ходуном.
Сто восемьдесят оборотов.
Рев дизелей перешел в отчаянный вой.
Двести оборотов.
Люди знали, что сейчас все разлетится.
Удар! Воздух пустыни потряс раскат грома, в котором потонул крик Вагнера.